1 Власть и интеллигенция в сибирской провинции 1933-1937

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ ОБЪЕДИНЕННОГО ИНСТИТУТА ИСТОРИИ, ФИЛОЛОГИИ И ФИЛОСОФИИ
УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ АРХИВНОЙ СЛУЖБЫ НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ
ОБЛАСТНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ АРХИВ УПРАВЛЕНИЯ ФСБ РФ по НОВОСИБИРСКОЙ ОБЛАСТИ
ВЛАСТЬ И ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

В СИБИРСКОЙ ПРОВИНЦИИ
(1933-1937 годы)
Сборник документов

Ответственный редактор доктор исторических наук С. А. Красильников
Новосибирск «Сова» 2004
ББК 63.3(2)7 В 582



https://drive.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_ZE5LN00xYWp1T0k/edit?usp=sharing




Рецензенты доктор исторических наук В. Л. Соскин доктор исторических наук И. С. Кузнецов
Утверждено к печати Институтом истории СО РАН
Книга подготовлена при финансовом содействии гранта Президента РФ по поддержке ведущих научных школ (J6HIH-1134.2003.6)

Власть и интеллигенция в сибирской провинции (1933-1937 го-В 582 ды): Сборник документов / Сост. С. А. Красильников, Л. И. Пыс-тина, Л. С. Пащенко. Новосибирск: «Сова», 2004. — 352 с.

ISBN 5-87550-212-6


Сборник продолжает серийную тематическую публикацию докумен­тов и материалов из государственных и ведомственных архивов Сибири, освещающих сложную динамику постреволюционных взаимоотношений институтов власти с профессиональными группами региональной интелли­генции периода второй «сталинской» пятилетки. Первый раздел представ­лен документами, отразившими советскую региональную социально-куль­турную политику и условия реализации специалистами своих профессио­нальных функций в контексте форсированной модернизации страны. Второй раздел иллюстрирует на материалах двух архивно-следственных дел репрес­сивную политику режима в отношении «буржуазных спецов» («белогвардей­ское дело» 1933 г.) и новой генерации интеллигенции («вредительская орга­низация» в животноводстве 1937 г.).
В приложении даны документы надзорного производства второй по­ловины 1950-х гг. по пересмотру сфальсифицированных «дел» 1933 и 1937 г. в отношении групп репрессированной интеллигенции.
Книга предназначена историкам, архивистам, а также всем интересу­ющимся отечественной историей.
© Составление. С. А. Красильников,
Л. И. Пыстина, Л. С. Пащенко, 2004 © Институт истории ОИИФФ СО РАН, 2004 © ОГУГАНО,2004 ISBN 5-87550-212-6 © ИД «Сова», 2004
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемый вниманию читателей сборник — третий в серии до­кументальных изданий «Власть и интеллигенция в сибирской провин­ции», вышедших в 1996 и 1999 г. Он хронологически охватывает период второй «сталинской» пятилетки. Ведущими тенденциями развития со­ветского общества в эти годы стали усиление централизации, структур­ного единообразия, формирование в основном тоталитарной модели политического устройства. Происходит внедрение тоталитарных прин­ципов организации во все сферы общественной, хозяйственной, культур­ной жизни.
Политике власти в отношении к интеллигенции в эти годы прису­щи нарастание жесткого давления, увеличение контроля над поведени­ем, настроениями интеллигенции, ее профессиональной деятельностью. В разных формах осуществляются «чистки» кадрового состава вузов, НИ У, предприятий, управленческих структур. В массовом порядке выявляются и отстраняются от работы неблагонадежные, «классово-чуж­дые» по происхождению и «антисоветские, контрреволюционные» эле­менты. Продолжается борьба с «вредительством». Обличается «прими­ренчество и гнилой либерализм» администрации и партийных организа­ций (вузов, предприятий), не принявших вовремя мер по выявлению и разоблачению «враждебных» действий или намерений их работников.
В первую очередь под огонь разоблачений и грубой критики под­падают представители «старой» интеллигенции и многочисленные «быв­шие», ставшие в послереволюционные годы специалистами в разных об­ластях хозяйственной, управленческой, культурной деятельности. Но, кроме того, и новые кадры, выходцы из партийной среды, «запятнавшие» себя явным или мнимым участием в антипартийных группировках, свя­зями с «врагами народа»; высказывавшими раньше или теперь взгляды или мнения, позволявшие квалифицировать их как «не марксистские», «троцкистские» и т. п.
4
Предисловие
Структурно сборник состоит из двух разделов. В первом — доку­менты, отражающие процессы развития высшей школы, научно-педа­гогической интеллигенции; некоторые аспекты кадровой проблемы в хозяйственно-промышленной сфере (состав, «вредительство» и его по­следствия); деятельность научных учреждений Западной и Восточной Сибири (Биолого-географический институт при Иркутском университе­те, Западно-Сибирская краевая комплексная лаборатория, Сибирский физико-технический институт в Томске). Ряд документов личностного происхождения — заявления, жалобы лиц, испытавших разные формы дискриминации («чистки», исключение из вуза, «шельмование» в печа­ти), вступивших в конфликтные отношения с управленческими, власт­ными структурами.
Основная сюжетная линия и большинство документов первого раз­дела связаны с характеристикой многообразных проблем развития выс­шей школы региона, положения научно-педагогических кадров, принци­пов формирования студенческого контингента и т. д. В первую очередь, это документы Отдела школ и науки Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) — докладные записки в ЦК ВКП(б), итоговые обзоры по мате­риалам обследований вузов, данные об изменении численности и соста­ва студенческого контингента и т. п. (см. с. 75,106,118,124). Следующий информационный срез представлен отчетами, докладными записками, докладами, ответами на запросы административного и партийного руко­водства вузов (Томские индустриальный и медицинский институты, уни­верситет, Омская ВКСХШ и др.) (см. с. 34,84, 89,95,138).
Коллизии взаимоотношений власти и интеллигенции в эти годы наиболее полно отражены в ракурсе кадровой проблемы. В аналитичес­ких документах, исходящих от партийных органов, и материалах обсле­дований отмечалась острая нехватка преподавательских кадров (особен­но в новых вузах), недостаточный (как правило) уровень их научно-пе­дагогической квалификации, непозволительно большая «засоренность» профессорско-преподавательского состава вузов лицами, «чуждыми» по социальному происхождению, политическим взглядам, методам препо­давания (см. с. 40,111,119-123,131-132).
Четко прослеживается линия на усиление партийного руководства и контроля — через партийно-массовую работу вузовских парторганиза­ций, путем создания особого положения (статуса) социально-экономи­ческих дисциплин в вузах. Результаты проведенной Запсибкрайкомом ВКП(б) в конце 1936 г. проверки показали низкий уровень преподавания и знаний студентов, «безответственное и формальное» отношение руко­водства вузов к организации преподавания социально-экономических
Предисловие
5
наук. В принятом по результатам проверки постановлении Запсиб-крайкома ВКП(б) от 5 декабря 1936 г. «О преподавании социально-эко­номических наук в вузах края» намечались меры, призванные преодолеть «неизжитое еще мнение» многих директоров вузов, что социально-эко­номические науки «неосновные», соответствующие кафедры «полити­ческие», поэтому ими должны заниматься парторганизации вузов (см. с. 106-114).
В середине 1930-х гт. делаются очередные важные шаги, направлен­ные на совершенствование системы организации высшей школы, улуч­шение управления, повышение качества подготовки кадров. Постановле­нием СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой» от 23 июня 1936 г. вводились жесткие принципы регламентации всех сторон жизни вузов, организации учебно­го процесса, производственной практики, повышалась роль и ответствен­ность отраслевых наркоматов в деле руководства высшей школой.
Ряд документов сборника связан с подготовкой к изданию очеред­ных томов Сибирской Советской энциклопедии (из переписки членов редакции ССЭ) (см. с. 28-30, 114-115). Судьбы этого уникального из­дания и людей, его осуществлявших, с полным основанием могут быть отнесены к категории «репрессированных». Четвертый том пятитомной по замыслу ССЭ увидел свет только в виде отпечатанного в нескольких экземплярах макета, а завершающий пятый том так и не вышел, остав­шись в рукописных текстах на разной стадии редактирования. Участь издания разделило и большинство членов редакции. Работа увязала в раз­личных согласованиях, касавшихся прежде всего адаптации текстов ста­тей к изменяющейся политической конъюнктуре и цензурным ужесточе­ниям. Атмосфера обреченности просматривается в публикуемой переписке членов редакции.
Второй раздел сборника представлен материалами архивно-след­ственных дел (АСД), сфабрикованных спецорганами в 1933 и 1937 г. в отношении отдельных групп и представителей как «старой», так и «но­вой» интеллигенции. В контексте сказанного выше особое место занима­ют репрессивные действия в отношении ряда групп интеллигенции в 1933 г. Историки интеллигенции и государственных репрессий традици­онно выделяют период «вредительских процессов» и «дел» (открытых и закрытых) с 1928 («Шахтинский процесс») по 1931 г. («Меньшевистский процесс»). Все они имели громадный резонанс и глубокие социально-психологические последствия и для власти, и для общества, и для самой интеллигенции. И хотя свою мобилизационную роль, по мнению сталин­ского руководства, процессы над «вредителями» сыграли, и весной — ле­
6
Предисловие
том 1931 г. началась полоса «мягкой» политики («шесть условий т. Ста­лина»), спецорганы, нацеленные на перманентное доказательство своей полезности и незаменимости, продолжали «теневую» агентурную разра­ботку групп и отдельных лиц из числа «бывших» и «спецов». Разработка велась на перспективу.
Именно таким «перспективным» для сибирских чекистов стало агентурное дело под названием «Паутина». Оперативную разработку по нему проводили сотрудники Секретно-политического отдела Полпред­ства ОГПУ по Сибирскому (далее Западно-Сибирскому) краю. К 1931 г. оно стало вырисовываться как «дело Общества по изучению Сибири и ее производительных сил (ОИС)». Считалось, что в Сибири под прикры­тием ОИС осуществлялась консолидация «контрреволюционной вреди­тельской организации», а Совет общества как руководящий центр фор­мировался из руководителей «отраслевых вредительских групп». Велась оперативная разработка примерно трех десятков видных представителей «старой» технической интеллигенции, профессуры, творческой интелли­генции, проживавших в Новосибирске, Томске, Омске. Весной 1931 г. прошли первые аресты, затронувшие ряд руководителей ЗСОРГО (Омск) и ОИС (Новосибирск). Аресты можно назвать прологом к буду­щему «делу контр-революционной белогвардейской повстанческой орга­низации в Запсибкрае». 29 марта 1931 г. ПП ОГПУ по ЗСК было выне­сено постановление об аресте бывшего генерал-лейтенанта Русской армии, проф. Академии Генерального штаба, на тот момент научного сотрудника Института промышленных экономических исследований (ИПЭИ) в Новосибирске В. Г. Болдырева. Одновременно прошла серия арестов в Омске среди ученых и работников военно-топографической и геодезической служб. Чекисты намеревались получить в отведенные для задержания два месяца доказательства «вредительской деятельности» Болдырева, связав его с рядом представителей военной интеллигенции в самой Сибири и в Москве. Давая показания о своей профессиональной деятельности, связях и знакомствах, Болдырев, имевший опыт нахожде­ния под арестом в 1917 и 1922-1923 гг., вел себя предельно осторожно, не оговаривая других и не допуская самооговора. 29 мая срок его ареста был продлен «ввиду сложности дела». Однако и позднее доказательная база существования «вредительской организации» с Болдыревым во гла­ве так и не была сформирована. Утверждение о том, что «отраслевые вре­дительские группы» сложились в ЗСОРГО, Сибирском геодезическом управлении, геологоразведочном управлении, земельном тресте, не под­тверждались показаниями арестованных. В результате 15 августа 1931 г. ППОГПУпоЗСК было принято постановление о том, что «имевшиеся
Предисловие
7
против Болдырева предварительные материалы в процессе следствия под­твердились только в части а/с агитации, материалы же в части к.-р. вреди­тельской деятельности Болдырева подтверждения не получили». Итогом решения стало освобождение Болдырева из-под стражи1. Были освобож­дены и остальные арестованные (всего 8 чел.). 1 октября 1931 г., рассмот­рев представленные ПП О ГПУ по ЗСК материалы, распорядительное заседание (РЗ) Коллегии ОГПУ вынесла решение о прекращении дела.
Однако уже в феврале 1932 г. на основе дела «Паутина» (само оно было прекращено) возникли новые «дела» по «отраслевым группам» — «Плановики», «Географы», «Геодезисты», «Мелиораторы», «Растениево­ды», «Мистики» и др. Именно эти разработки чекистов были положены в основу мистифицированного «белогвардейского дела».
Обстоятельства возникновения последнего на рубеже 1932-1933 гг. не ясны в полной мере без знакомства с делопроизводством ОГПУ того периода времени. Однако очевидны две причины активизации прежнего дела «Паутина». Первая из них лежит в плоскости внутриполитической ситуации в стране. Это обстановка «чрезвычайщины» (голодомор, бежен­ство от голода, «чистка» городов и приграничных территорий от «соци­ально-вредных и опасных элементов» и т. д.), вызвавшая новый виток репрессий. Региональные руководители испрашивали санкции на при­менение ВМН и депортаций. В недрах аппарата ОГПУ готовился план новой массовой депортации 2 млн чел. в спецпоселки, сопоставимой с вы­сылками 1930-1931 гг. Обстановка социальной дестабилизации подтал­кивала чекистов к активизации усилий по «вскрытию» «контрреволюци­онных группировок».
Вторая причина вытекает из внутрикорпоративных отношений в чекистском ведомстве. В обстановке подготовки и проведения массовых репрессий возрастали значение и вес конкретных подразделений, выпол­нявших основную работу. Дела о «вредительстве» по функциональному разграничению приходились на экономические отделы (ЭКО) ПП ОГПУ, дела же о «повстанчестве» рассматривались секретно-политичес­кими отделами (СПО). В конце 1932 - начале 1933 г. ЭКО ПП ОГПУ по ЗСК начал массовые аресты и следствие по «контрреволюционному заговору в сельском хозяйстве», где были «вскрыты» «Западно-Сибир­ский краевой филиал» и его «территориальные организации» (аресты по этому «делу» коснулись более 2 тыс. чел.). А СПО ПП ОГПУ по ЗСК с января 1933 г. производил столь же массовые аресты по «белогвардей­скому делу». Арестованные в 1938 г. высокопоставленные чекисты, руко­водившие в то время территориальными УНКВД по Алтайскому краю С. П. Попов и Каменец-Подольской обл. И. А. Жабрев, участвовавшие в
8
Предисловие
1933 г. в фабрикации обоих «дел», во время допросов не скрывали этой подоплеки. В частности, Попов показал: «Между СПО и ЭКО шло ак­тивное соревнование в фальсификации следствия, координируемого пол­предом Алексеевым»2.
Для самого же Н. Н. Алексеева, весной 1932 г. сменившего на посту полпреда ОГПУ по ЗСК Л. М. Заковского, «вскрытие» двух столь круп/ ных «организаций» позволяло показать свои руководящие возможности. Выступая перед краевым активом 4 июля 1933 г., Алексеев говорил: «...как раз в самых последних месяцах [19]32 года и в течение первых 3-х месяцев [19]33 г. органами ГПУ была раскрыта очень серьезная повстан­ческая организация, сумевшая проникнуть в систему наших МТС. Эта организация руководилась контрреволюционной группой специалистов, сидевших у нас в различных органах сельского хозяйства, и в частности, в Трактороцентре [...] Всего по делу этой контрреволюционной с. х. организации нами было арестовано примерно 2 100 человек. Из них по приговору тройки мы расстреляли около 1 ООО человек. И все это на про­тяжении последних 5 месяцев. Надо сказать, что большинство специали­стов, агрономов, зоотехников и прочих — являлись членами этой контр­революционной группы. Из них не меньше 40 человек бывших белых офицеров [...] Попутно можно будет указать, что была вскрыта организа­ция, возглавлявшаяся генералом Болдыревым, верховным командую­щим директории,... которая объединяла около 400 офицеров и 1000 че­ловек всякого рода другой публики. Так что здесь напряженное положе­ние борьбы с классовым врагом более высокое, чем в других краях»3.
Родовым признаком, по которому фабриковалась «белогвардейская организация», для чекистов была принадлежность к офицерству — кад­ровому и военного времени, которое зачастую огульно причислялось к «белому». Тот же Алексеев давал пояснение: «...кадров в Западной Сиби­ри, способных на организацию контрреволюции, у нас более чем доста­точно. Одних белых офицеров в Запсибири числится около 10 тысяч че­ловек. За этот период времени, за 4-5 мес. арестовали около 500 человек. Но во всяком случае кадры контрреволюции еще не ликвидированы пол­ностью. Причем нам их все время пополняют, потому что каждый день мы получаем махровых контрреволюционеров, присылаемых из Москвы и Ленинграда, в среднем по крайней мере около 100 человек таких «ква­лифицированных» кадров.
Я совершенно не касаюсь вопроса о том, что в Запсибкрай в этом году вселяются около 250-300 тыс. кулаков. Я говорю только об интел­лигентах, белых офицерах, профессорах и прочих «милых» людях, кото­рых нам присылают в большом количестве.
Предисловие
9
Таким образом, унаследованный от колчаковщины контрреволю­ционный элемент в течение ряда лет пополняется в Западной Сибири ссылкой. Конечно, я имею некоторое отношение к распределению этих «кадров», вплоть до перемещения их в лучший мир. Это бывает»4.
Как отмечал в своих показаниях в феврале 1939 г. Попов, «Барна­ульский оперсектор под руководством Жабрева особо выделялся из чис­ла других и сумел по указанию полпреда Алексеева дать путем прямой фальсификации количественно большую «периферию» и «боевые груп­пы», входившие в белогвардейский «заговор» и «заговор» в сельском хо­зяйстве. По двум этим делам было арестовано только Барнаульским оперсектором и осуждено тройкой свыше 2 500 человек»5. Сам Жабрев занял «уклончивую» позицию: «В отношении фальсификации в след­ствии по периферийным группам, следствием которых руководил я — отрицаю. Мне было известно, что руководящая головка этих организа­ций является фальсифицированной и протоколы следствия по этой ру­ководящей головке... являются фальсифицированными и подложными... в начальной стадии мне не была понятна линия, взятая руководством ПП ОГПУ по этим двум делам»6. В то же время есть показания бывшего уполномоченного СПО Р. П. Волова, данные им в декабре 1957 г., где че­кист утверждал, что незаконных методов ведения следствия к обвиняе­мым не применялось, показания ими писались собственноручно, не сом­невался он и в самом существовании «белогвардейского заговора»7. Между тем очевидно, что наличие в архивно-следственном деле (АСД) по «белогвардейскому заговору» как протоколов, писавшихся следовате­лями и содержавших на каждой странице заверительные подписи обви­няемых, так и заявлений и показаний, написанных заключенными соб­ственноручно, не может быть доказательством нефальсифицированности дела в целом. Мотивы дачи арестованными «признательных показаний» разнообразны и индивидуальны. Стратегия и тактика поведения людей перед чекистской машиной не укладывается в одну четкую схему, особен­но когда по указанному «белогвардейскому делу» аресты затронули сот­ни человек, следствие велось в нескольких городах с января по май 1933 г.
Состояние находившихся под следствием отчасти передает в своих показаниях в конце 1957 г. А. А. Яровой, научный сотрудник из Новоси­бирска, проходивший по данному «делу» и давший «признательные» показания, что, возможно повлияло на сравнительно «мягкий» срок — 3 года ИТЛ: «В камере со мной, когда я находился под следствием, содер­жалось примерно человек сорок. Из всех разговоров, которые велись сре­ди арестованных, можно было понять, что их также обвиняют в участии в к.-р. организации, в которой якобы состоял и я. Некоторые из них при­
10
Предисловие
знали себя «виновными» по различным причинам. Складывалось впечат­ление о какой-то неполноте следствия, был какой-то сумбур и, конечно, никакой к.-р. организации... не существовало»8.
Очевидно, что за столь короткое время провести качественное след­ствие сотрудники СПО не могли, тем более не располагая серьезными компрометирующими арестованных материалами. Но и повторять про­мах 1931 г. чекисты не собирались. Поэтому собранные по делу «Паути­на» материалы были пущены в ход. Уже первые из арестованных — ру­ководитель «группы» «Мистиков» профессор-правовед Б. П. Иванов, известный краевед, библиограф и один из руководителей редколлегии Сибирской Советской энциклопедии (ССЭ) П. К. Казаринов, научный сотрудник Института краеведения И. М. Залесский, давно находившие­ся в чекистской разработке, практически сразу стали давать «признатель­ные показания». Далее своими «показаниями» с чекистами стали «де­литься» арестованные и намеченные ОГПУ на роли «руководителей Центра» проф. Н. П. Шавров и проходивший по процессу в 1920 г. над колчаковскими министрами Г. А. Краснов.
Поначалу арестованные говорили о некоей «контрреволюционной вредительской организации», что лежало в русле дела «Паутина». Брали прежде всего фигурантов по разработкам данного дела. Однако одновре­менно шли и аресты бывших кадровых военных — полковников X. Е. Бу-тенко, Е. В. Булатова. Затем наступила очередь соратников генерала А. С. Бакича — генералов Р. П. Степанова, А. С. Шеметова и др. В процес­се ведения следствия «вредительские» и «повстанческие» линии начали объединяться в одну. Ключевой объединявшей их фигурой стал проф., генерал В. Г. Болдырев. 2 апреля 1933 г., давая «показания» группе руко­водителей ПП ОГПУ во главе с Алексеевым, Болдырев уже «уверенно» говорил о наличии трех периодов в «развитии к.-р. организации»: первый (1926-1928) — «подбор кадров»; второй (1929-1930) — «организацион­ное оформление и вредительство»; после 1930 г.— «повстанческая дея­тельность»9. Для этого и нужна была фигура полковника Бутенко в ка­честве «помощника». Арестованный 28 февраля 1933 г. Болдырев на до­просе 4 марта уже «назвал» Бутенко членом мифического «Центра». Впрочем, о подлинности ряда первых протоколов допроса Болдырева го­ворить не приходится, подписи Болдырева на них явно фальсифициро­ваны (о чем свидетельствовал в 1939 г. высокопоставленный чекист Жаб-рев). Наличие грубых подлогов ряда протоколов допросов обвиняемых не подлежит сомнению. Однако есть и немалая часть «показаний», дей­ствительно написанных собственноручно и Болдыревым, и Красновым, и Шавровым, и многими другими. Следовательно, фальсификация ве­
Предисловие
11
лась и грубыми, и более тонкими приемами. Комбинация уговоров и уг­роз, безусловно, давала свои результаты. Теперь не дано узнать, почему большинство пошло на самооговоры и оговоры других.
Впрочем, некоторая часть арестованных виновными себя не при­знавала с момента первого допроса. Из 225 «активных участников орга­низации», находившихся под арестом и следствием, более 40 чел., или примерно пятая часть свою вину не признали. Среди тех, кто отказался «сотрудничать со следствием», были такие ключевые для чекистских ми-стификационных схем личности, как Г. И. Черемных, Н. Я. Брянцев, И. А. Лаксберг, входившие якобы в «Центр» «организации». Примеча­тельно, что у них не было «яркого» «белогвардейского» прошлого. На­против, имелись даже заслуги перед революционным движением или советской властью. Это, однако, не оградило их от расстрела — Лаксберга вскоре по завершению «дела» в 1933 г., а Черемных и Брянцева — в 1937 г.
Не дано узнать, почему давали «признательные показания» генерал В. Г. Болдырев, профессора Н. П. Шавров и Б. П. Иванов, бывший това­рищ министра финансов правительства Колчака Г. А. Краснов (двое пос­ледних уже приговаривались в начале 1920-х гг. в ВМН, но были амнис­тированы ВЦИК) и др. весьма значительные в интеллектуальном и волевом смысле личности, большинство из которых имело «богатый» опыт общения с органами ВЧК-ОГПУ и не питало иллюзий о том, что с ними произойдет в случае самооговоров. По мнению уже упоминавше­гося Ярового, сидевшего некоторое время в одной камере с Г. А. Красно­вым, у него «сложилось впечатление, что Краснов дал признательные показания о своем участии в к.-р. организации из-за страха наказания... В разговорах он говорил, что если он признался, то расстреливать его не будут и дадут какие-то льготы»10.
В материалах надзорного производства, проведенного по данному «делу» во второй половине 1950-х гг., прослеживается и провокационная линия. Так, упоминавшийся Волов показал в 1957 г. на особую роль, ко­торую сыграл в ходе следствия не фигурировавший среди обвиняемых, но находившийся в камерах с Болдыревым и Красновым С. П. Волкон­ский, выходец из аристократического рода. Поддерживая регулярные контакты с Жабревым, он оказался приговорен к нескольким годам ус­ловно и затем ему было предложено выехать из Новосибирска11. Извест­но также, что до своего ареста некоторые из обвиняемых, в т. ч. впослед­ствии расстрелянные «выполняли отдельные задания органов».
Следствие «по делу контр-революционной белогвардейской по­встанческой организации в Запсибкрае» завершилось 13 мая 1933 г.,
12
Предисловие
продлившись четыре месяца. Обвинительное заключение состояло из 227 страниц текста (публикуется в данном сборнике в извлечениях). Со­бранный в 20 томов следственный материал поступил на рассмотрение и решение в Коллегию ОГПУ. Там он был принят к производству и 5 авгу­ста 1933 г. Коллегия вынесла первое решение по данному «делу», а 27 ав­густа 1933 г. последовало второе. По постановлению Коллегии от 5 авгу­ста 1933 г., приговоры были вынесены в отношении 159 обвиняемых, а 27 августа в отношении еще 66 чел. Всего, таким образом, через Кол­легию ОГПУ прошло 225 обвиняемых в участии в «белогвардейской организации», из них 28 чел. были приговорены к расстрелу, приговор приводился в исполнение с 20 по 24 августа 1933 г. Все остальные из первого списка получили по 10 лет лагерей, за исключением В. И. Ива­нова (8 лет). Обвиняемые из второго списка получили меньшие лагерные сроки (от 3 до 5 лет), некоторые были отправлены на высылку в преде­лах края, И. А. Андрианова из-под стражи освободили12. Судьба боль­шинства осужденных была предопределена этими приговорами. К мо­менту ведения надзорного производства в живых осталось менее 10 из 225 чел. Большинство погибло в период «Большого Террора». Трагичной оказалась участь примерно трети (ок. 80 чел.), попавших после пригово­ра 1933 г. в Соловецкий лагерь, где к ним приклеилось название «сиби­ряки». Так они называли себя сами, так они значились и в агентурных сводках. В частности, в одной из них за 1934 г. отмечалось: «Вся группа „Сибиряков" считает, ...что дело в отношении их создано искусственно органами ГПУ. Усиленно ведутся толкования, что дело в отношении б[ывших] офицеров Колчака (б[ольшинст]во „Сибиряков" служили в армии Колчака) была создана только для того, чтобы их изолировать на период строительства второй пятилетки, а также в связи с опасностью войны на Дальнем Востоке»13. Некоторые (в частности Н. Я. Брянцев) сумели найти применение своим знаниям и опыту даже в условиях лаге­ря (см. публикуемые письма Брянцева из Соловков).
70 чел. попали в печально известный «первый Соловецкий этап», вывезенный из Соловков и расстрелянный по приговору тройки УНКВД по Ленинградской обл. 27 октября 1937 г. в Карелии (урочище Сандар-мох). Около десятка «сибиряков», в числе которых были известные дея­тели сибирской интеллигенции М. Б. Шатилов, Г. И. Черемных, С. И. Орлов, расстреляли по приговору той же тройки 8 декабря 1937 г. Среди тех, кто был этапирован в сибирские тюрьмы и лагеря, выжили букваль­но единицы, выйдя из мест заключения только в конце 1940-х — начале 1950-х гг. Основную их часть также поглотил «Большой Террор».
Предисловие
13
Результаты и последствия массовых арестов по «белогвардейскому делу», равно как и по «заговору в сельском хозяйстве», произведенных чекистами в первой половине 1933 г., вполне могут быть названы Сибир­ским Прологом «Большого Террора»14. Об этом свидетельствует репрес­сивная статистика.
Так, только по «сельскохозяйственному делу» было привлечено 2 197 чел., из которых по постановлениям Коллегии ОГПУ и тройки ПП ОГПУ по ЗСК 1 114 чел. было заключено в ИТЛ, 976 чел. расстреляно, 107 чел. освобождено15. По «белогвардейскому делу» было арестовано 1 759 чел. Еще до рассмотрения «дела» Коллегией ОГПУ на 225 «актив­ных участников» (август 1933 г.) постановлениями Коллегии ОГПУ и региональной тройки было осуждено 1 057 чел., из них приговорено к расстрелу 219 чел., большинство получило различные сроки заключения и ссылки, 51 чел. был освобожден. Оставшиеся 477 арестованных ждали решений региональной тройки16.
Не располагая полными данными о социальном облике арестован­ных по данному «делу», можно только сослаться на данные спецорганов, согласно которым около трети арестованных (505 чел.) составили служа­щие, в т. ч. 362 бывших офицера17. Надо учесть, что среди арестованных насчитывалось до 150 бывших дворян, промышленников, священнослу­жителей и др., таковыми уже не являвшихся, а выполнявших, в силу вы­сокого образовательного уровня, функции работников умственного тру­да в различных сферах, зачастую по причине острейшего дефицита таковых в регионе. В «сельскохозяйственном деле» доля специалистов в составе арестованных была, видимо, не столь высокой, а основную массу репрессированных составило крестьянство из «низовых ячеек». Тем не менее и здесь из интеллигенции были «сформированы» «организации» во всех крупных краевых органах, связанных с сельским хозяйством. Только в Новосибирске было арестовано 69 специалистов, массирован­ные изъятия сельскохозяйственной интеллигенции по этому «делу» были произведены и в Омске. Специалисты составляли и ядро осужден­ных по «лесному делу». Таким образом, можно с полным основанием счи­тать, что в ходе чекистских операций начала 1933 г. были изъяты, а затем изолированы и в основной своей массе уничтожены значительные груп­пы наиболее квалифицированной интеллигенции Сибирского региона в ряде ключевых отраслей экономики и науки.
Последствия этих репрессий были как прямыми, так и опосредован­ными, сиюминутными и долговременными. Из числа прямых можно с полной уверенностью назвать свертывание и закрытие ряда перспектив­
14
Предисловие
ных направлений в развитии науки и культуры региона. Были закрыты или реорганизованы некоторые научные учреждения, потерявшие костяк своих сотрудников (Химико-фармацевтический институт, ИПЭИ, Ин­ститут краеведения). Аресты части членов редакции ССЭ фактически предопределили судьбу издания Сибирской энциклопедии как таковой. Работа редакции окончательно прекратилась с началом «Большого Тер­рора», но основной удар был нанесен ей в 1933 г.
В сборнике публикуются также материалы другого архивно-след­ственного дела, относящегося к организации и проведению одного из са­мых известных и громких показательных процессов, состоявшихся на территории Западной Сибири в конце 1937 г., т. е. в разгар «Большого Террора». Оно касалось «вскрытой» «вредительской организации» в сельском хозяйстве на территории Куйбышевского и Барабинского рай­онов — «дело Коссаковского и других», названное по имени главного фи­гуранта «дела», до ареста возглавлявшего Барабинский РИК. При казав­шемся сходстве «дел вредителей» конца 1920-х — первой половины 1930-х гг. и аналогичных по форме «дел» 1937-1938 гг. между ними име­лась принципиальная разница. Она касается контингента обвиняемых. Если ранее по «делам» проходили почти целиком «социально-чуждые элементы», то в эпоху «Большого Террора» очередь репрессий наступила для «своих» — управленцев и специалистов новой, советской генерации. Это были представители местной партийно-советской и хозяйственной номенклатуры и «советские спецы», призванные нести ответственность за провалы и просчеты в социальной и аграрной политике сталинского режима. В отечественной и зарубежной литературе и документальных изданиях последнего десятилетия феномен открытых показательных судебных процессов, проходивших в провинции осенью 1937 — в на­чале 1938 гг., привлек к себе внимание, о чем свидетельствуют работы Ш. Фитцпатрик, Р. Маннинг18. Из сибирских исследователей необходи­мо отметить работы И. В. Павловой и Ж. А. Рожневой19. Исследователи отметили такие характерные черты региональных показательных процес­сов, как их тенденциозность и жесткая директивная заданность «сверху» («кампанейское правосудие»), выполнение ими функции социально-политической мобилизации масс, функции канализации недовольства населения режимом в русло расправы с конкретными агентами власти в провинции, функции устрашения номенклатуры и специалистов, когда никто не мог чувствовать себя защищенным.
В отличие от более ранних «вредительских дел», «дела» 1937 года в определенной их части становились отправной точкой для «открыто­го» судопроизводства. Соответственно, после проведения чекистского
Предисловие
15
следствия и составления обвинительного заключения подобное «дело» слушалось в открытом порядке, с участием обвинения и защиты. С од­ной стороны, это накладывало печать ответственности «правоохрани­тельных» органов за качество предварительного следствия, за поведение обвиняемых на суде и т. д. С другой стороны, в такого рода процессах основное происходило на стадии следствия, где к заключенным приме­нялись «недозволенные» физические и психологические методы воздей­ствия, гарантировавшие от «осечек» на самом процессе. Отказы от при­знания вины были на такого рода процессах единичны и уникальны.
Процесс над частью руководителей районного звена и специалис­тов сельского хозяйства в области животноводства, работавших в двух районах НСО (Барабинском и Куйбышевском), готовился и проходил по шаблону, спущенному сверху и опробованному накануне (сентябрь 1937 г.) в Северном р-не НСО. Суду предавалось восемь «участников» «контрреволюционной вредительской организации», среди которых был председатель Барабинского РИКа, а также ветеринарные врачи, фельд­шеры, зоотехники. Они обвинялись в том, что своей «деятельностью» на­несли колоссальный урон животноводству двух районов, исчислявший­ся миллионами рублей. Следствие было проведено скоротечно, наспех, однако серьезного сопротивления со стороны арестованных следствие не встретило. Лишь один из них, заведующий Куйбышевским райЗО К. Т. Децик покончил с собой накануне завершения следствия. По приговору суда шестеро обвиняемых были приговорены к ВМН, а двое получили сроки по 5 лет ИТЛ каждый. Материалы предварительного следствия и самого суда, скоротечного и расправного, достаточно типичны для пока­зательных судов районного масштаба. Но именно в силу своей типич­ности они в своей совокупности дают представление о технологии про­ведения судов, поставленных на конвейер. Они типичны для действий корпоративных групп в сложившейся обстановке: чекисты инициируют («вскрывают») «заговор», прокуратура санкционирует аресты, согласуя свои действия с краевым партаппаратом, судьи и защитники соблюдают процедурную сторону открытого слушания, обвиняемым даже «дозволе­но» обратиться с ходатайством о помиловании (при всей очевидности, что расстрельные приговоры не пересматривались). Они характерны пра­вовой незащищенностью специалистов, как и в конце 1920-х — начале 1930-х гг. не могущих опровергать предъявляемые им нелепые и чудо­вищные обвинения. При пересмотре данных «дел» в конце 1950-х гг. об­винения 1930-х гг. не выдерживали никакой критики и «рассыпались». Однако свою зловещую и памятную роль они сыграли.
16
Предисловие
Примечания
1 Архив Управления ФСБ РФ по Новосибирской области (АУ ФСБ РФ НО). Д. 7285. Т. 2. Л. 145.
2 АУ ФСБ РФ НО. Д. 7285. Надзорное производство. Т. 3. Л. 39.
3 Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. П-3. Оп. 2. Д. 450. Л. 216, 218, 220.
4 Там же. Л. 218-219.
5 АУ ФСБ РФ НО. Д. 7285. Надзорное производство. Т. 3. Л. 40.
6 Там же. Л. 35.
7 Надзорное производство. Т. 1. Л. 201.
8 Надзорное производство. Т. 5. Л. 103.
9 АУ ФСБ РФ НО. Д. 7285. Т. 11. Л. 67-68.
10 Надзорное производство. Т. 5. Л. 103 об.
11 Надзорное производство. Т. 1. Л. 202.
12 АУ ФСБ РФ НО. Д. 7285. Т. 20. Л. 1 а-1 ж; Надзорное производство. Т. 2. Л. 7-9.
13 АУ ФСБ РФ НО. Д. 7285. Надзорное производство. Дело М. М. На­бокова. Л. 11.
14 К этому же следует присоединить и третье, «лесное дело», следствие по которому велось параллельно. Суду Коллегии ОГПУ в июле 1933 г. бы­ло предано 13 «руководителей», а суду тройки ПП ОГПУ — 325 чел., всего 338 чел.- АУ ФСБ РФ НО. Д. 7285. Надзорное производство. Т. 5. Л. 43-49.
15 Там же. Л. 16.
16 АУ ФСБ РФ НО. Д. 7285. Т. 20. Л. 251.
17 Там же. Л. 8.
18 Fitzpatrick Sh. How the Mice Buried the Cat: Scenes from the Great purges of 1937 in the Russian Provinces // Russians Review. Vol. 52. 1992. July. P. 299-320; Роберта Т. Маннинг. Политический террор как политический те­атр. Районные показательные процессы 1937 г. и массовые операции // Тра­гедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 5: 1937-1939. Кн. 1:1937. М., 2004. С. 51-70.
19 Павлова И. В. Показательные процессы в российской глубинке в 1937 г. // Гум. науки в Сибири. Сер. история. 1998. № 2. С. 98-100; Рожне-ваЖ. А. Политические судебные процессы в Западной Сибири в 1920-1930-е гг. / Автореф. дисс.... канд. ист. наук. Томск, 2003. 24 с.
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Документы сборника публикуются под названиями, данными им, как правило, составителями. Исключение составляют те из них, что по­мещены под собственными закавыченными заголовками. Публикуемые в извлечениях документы имеют в заголовке предлог «из». В случае от­сутствия точной даты, документы датированы, исходя из содержания, либо по сопроводительным письмам или сопутствующим материалам. Языковые погрешности и ошибки документа передаются дословно, лишь з отдельных случаях даются оговорки под строкой. Без оговорок исправ­ляются только явные ошибки и опечатки машинисток. По поводу арха­ических конструкций фраз, неточностей, исправлений, повреждений тек­ста и механических утрат даются подстрочные примечания. В квадрат­ных скобках даются пропущенные в документах слова или части слов, буквы, знаки препинания, раскрываются сокращения, не указанные в списке сокращений. Пропуски текста, сделанные составителями в изда­ваемых документах, отмечены многоточием в квадратных скобках. Пред­положительное чтение утраченных или неразборчивых мест приводится в угловых скобках. В тексте передаются только авторские подчеркива­ния. В археографическую легенду включены следующие составляющие: архивный шифр, степень аутентичности, способ воспроизводства, описа­ние бланка, печатей; тексты резолюций и помет. Комментарии к содер­жанию документов имеют сквозную цифровую нумерацию, объединены в специальном разделе в конце сборника.
Большинство публикуемых в издании документов и материалов выявлено в фондах Государственного архива Новосибирской области (ГАНО) и Архива Управления ФСБ РФ по Новосибирской области (АУФСБ РФ НО). В сборник включены также документы Государствен­ного архива Иркутской области (ГАИО) и Центра документации новей­шей истории Иркутской области (ЦДНИИО).
Составители сборника: сотрудники Института истории ОИИФФ СО РАН С. А. Красильников, Л. И. Пыстина; сотрудник Госархива Но­восибирской области Л. С. Пащенко.
18
От составителей
Авторы вводной статьи и комментариев — С. А. Красильников и Л. И. Пыстина.
В выявлении документов сборника участвовали О. Н. Калинина, А. В. Пакина, О. В. Шер.
Составители выражают признательность за помощь в подготовке издания сотрудникам УФСБ РФ по Новосибирской области В. В. Ревя-кину, С. А. Шабалину, О. Г. Черепановой; зам. директора ОГУ ГАНО О. К. Кавцевич, сотрудникам архива Г. И. Вышегородцевой, Т. Н. Гуты-ра, Т. Я. Захаркиной, И. В. Самарину; сотрудникам Института истории СО РАН О. А. Орловой, А. В. Рябовой, С. Н. Ушаковой; руководству ЦДНИИО; внуку Н. Я. Брянцева — И. Н. Брянцеву.
Раздел I
ВТОРАЯ «СТАЛИНСКАЯ» ПЯТИЛЕТКА
Вторая «сталинская» пятилетка
21
Заявление зам. директора Восточно-Сибирского госуниверститета А. В. Третьякова в Иркутский горком ВКП(б) с просьбой о восстановлении его в партии1
19 августа 1933 г.
Горком ВКП(б)а Быв. члена партии 1920 г. ТРЕТЬЯКОВА А. В. Зам6. Директора] Гос. Унив[ерситета]в.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Ввиду того, что вопрос' об отношении моем к ДОРОГОСТАЙ-СКОМУ, а значит и об исключении меня из партии проведен без меня, я был в экспедиции и Райком не заслушивал от меня даже объяснений, по­этому прошу вопрос об исключении меня из партии пересмотреть. Рай­ком в своем решении правильно определил политическое состояние в университете, вскрыл его болезни, выявил верно ряд моих ошибок, но Райком был не правильно информирован и вынес слишком суровое взы­скание, я классовую бдительность не потерял, не считаю себя не испра­вимым, допущенные ошибки исправлю и доверие партии оправдаю.
Статья СТАРОВЕРОВА, КУКЛИНА, МАНЕВИЧА, помещенная в газете от 22 июля с. г.[,] правильно мобилизует массу на борьбу за чис­тоту Марксистско-ленинского воспитания, правильно освещает недоче­ты в работе университета, в частности ряд моих ошибок, но в ней есть ряд искажений деятельности. Авторы совершенно не знают моей работы до 1933 года и работы как Зав. кафедрой в 1933 г. и поэтому ввели Райком в заблуждение. Авторы пишут, что: «Третьяков с антисоветскими воззре­ниями Дорогостайского вполне согласен, т. к. он в прошлом был ученик Дорогостайского» это клевета, я в партии 13 лет и все время активно, по большевистски работал, будучи в армии Военкомом, в университете чле-номдеканата, деканом Педфака. За[м]. Директора Университета, правда я не всегда работал <...>д за что имел партвзыскание, но ошибки исправил и они сняты (выговор 1930 г. за недостаточное руководство, как секретарь ячейки фракциями М[естных]К[омитетов] Ж. д. школ, строгий выговор
а Вписано над строкой от руки вместо первоначально напечатанного СВЕРД­ЛОВСКОМУ РАЙКОМУ ВКП(б). б~в Вписано от руки.
г Здесь и далее подчеркнуто в документе. д Слово не прочитывается.
22
Раздел I
в 1931 г. за примиренческое выступление на чистке членов ВОРНИСО по кандидатуре профессора КОЖЕВАж). От генеральной линии партии не отступал и в практической работе ее не искажал, лекции студентам Педфака и Университета читал не с точки зрения «чистого Дарвинизма», а с Марксистской точки зрения, я выпустил 4 выпуска Педфаковцев и можно их спросить, как я им прочел эволюционное учение, зоологию позвоночных и др. курсы.
Я научный работник самоучка, у меня руководителей не было, было лишь мне сказано партией: «Вырасти и смени Доргостайского» — это 1930 г.[,] я это считаю, что выполнил, я выбивался из сил, но старым спе­циалистам не поддавался и никогда к ним не подмазывался, а с Дорого-стайским за 10 лет не было ни одного мирного собеседования. Достаточ­но Районному Комитету напомнить, что благодаря того, что я вел на Педфаке активную работу на идеологическом фронте, будучи членом деканата в 1927 году реакционная профессура поставила перед Окруж-комом партии вопрос о моем снятии; но Окружком признал мою работу верной, разоблачили ряд профессоров и их уволили, после этого профес­сура в течение двух лет проваливала мою кандидатуру в научные работ­ники, в том числе и Дорогостайский: в это время на Педфаке коммунис­тов [-] научных работников не было, и лишь только после неоднократного ходатайства Окружкома партии перед ПК я был в 1929 г. утвержден НКП ассистентом.
На Педфаке было много реакционной профессуры: Кравц, Арцибы-шев, Азадовский, Дорогостайский, Сварчевский, Львов и др., большин­ство из них беженцы Колчака, несмотря на то, что ячейка у нас была мала и слаба [-] 5 человек, все студенты, я под руководством партийной орга­низации на протяжении 10 лет вел с ними борьбу, и от них университет освободился, осталось лишь два зубра — Дорогостайский и Франк-Ка-менецкий и кроме них ряд лиц, принадлежащих к «болоту». От Дорого-стайского освободится окончательно не удалось, и его используем как крупного специалиста. Дорогостайского я смог заменить как Зав. Кафед­рой, заменил я его для занятий со студентами, но я еще слаб для занятий с аспирантами, вот почему Дорогостайский мною же раскрыт в 1931 г. как контрреволюционер мною же тогда уволенный из профессоров, а в 1933 году с согласия директора университета тов. РУСАКОВА, которо­го я информировал о <...>ности3 Дорогостайского, вновь был принят в университет и ему поручили узкий курс сравнительной анатомии живот­
е Так в документе, правильно ВАРНИТСО. ж Так в документе, видимо Кожова. 3 Часть слова не прочитывается.
Вторая «сталинская» пятилетка
23
ных с аспирантами, которых предварительно предупредили, что за тип Дорогостайский.
В 1930 г.. вновь возвратившись в университет, уже немного вырос­шим методологически и по специальности, я сразу же резко раскритико­вал методологию Дорогостайского на собрании научных работников Педфака, раскритиковал его программу по эволюционному учению зоологии позвоночных, вскрыл чистый Дарвинизм, механистическую концепцию и настоял об изъятии от него курса эволюционного учения. В 1931 году я пересмотрел его научные труды и раскритиковал его, вскрыл как контрреволюционера, явного противника политики Совет­ской власти, в частности в работе «Охотоведение Сибири», где он при­водил Кондратьевские установки, ориентировал на американских ферме­ров, а не на колхозы и совхозы, где он выступал против декретов в налоговой и земельной политики, после этого Дорогостайского из уни­верситета уволили, я в то время тоже был заместителем директора уни­верситета. В 1933 году <...>и раза на заседании кафедры критиковал Дорогостайского, как с методологической стороны, так и по специально­сти, но я помню статью СТЕЦКОГО о недопустимости вульгаризации марксизма, считал и считаю преступлением заставлять, как хочет т. Ста­роверов и Маневич[,] профессора[-]реакционера анализировать курс сравнительной анатомии животных с марксистской точки зрения, это будет надсмешкак над марксизмом, вот почему я настаивал, чтобы в его программе был с боку втиснут марксизм. За т[о, что] Дорогостайский подал заявление о принятии его в союз и там снова сделал открытую контрреволюционную вылазку[,] я как Зав. кафедрой не отвечаю, а как член партии я своевременно до заседания информировал Председателя секции научных работников МАНЕВИЧА (член партии) о физиономии Дорогостайского. я ему сказал следующее: «Дорогостайский не <...>л это открыто выступающий противник Советской власти, он не будучи воен­нослужащим у Колчака был при штабе каким-то советником, мы его кри­тикуем уже 10 лет; в 1931 г. его из университета увольняли как реакцио­нера, он подал в союз потому, что ему надо ходатайствовать о золотой медали за выслугу лет», а на вопрос Маневича[,] принял ли бы я его в союз, я сказал «Конечно нет». После такой беседы я думал, что комму­нисту научному работнику должен быть ясен тип Дорогостайского и наши к нему отношения. На собрании же. где разбиралось заявление Дорогостайского я не мог быть, потому что в это же время заседало бю-
и Неразборчиво.
к Так в документе.
л Слово не прочитывается.
24
Раздел I
ро партколлектива. где я и был, моя ошибка в том, что не попросил разрешения у бюро уйти с заседания бюро на собрание месткома.
Наконец[,] считаю слишком для себя тяжелым обвинением, что я зажимал самокритику в университете, наоборот учебную часть смело критиковали студенты и преподавательский состав. Моей ошибкой яв­ляется выступление на месткоме по заявлению Староверова на Федоро­ва, я не должен был выступать[.] несмотря на то. что Староверову бюро коллектива разрешило подать заявление, тем более, что я со Староверо­вым был не согласен и выступление Федорова на чистке в основном счи­тал правильным^] но неверным выражением по части нагрузки Старо­верова, мне нужно было поставить в известность об этом заявлении Райком партии и сообщить Райкому, что Староверов и Маневич совмест­но выступают против меня, что Староверов еше до заседания бюро за то[,] что я не поддержал его против Федорова на собрании по чистке и за то[,] что на производственном совещании я раскритиковал работу его кафед­ры, он мне сказал «Поговорим с тобою в контрольной комиссии» и на бюро коллектива ун-та всякими мерами ко мне подкапывался, когда Ста­роверов пришел ко мне и сказал, еще до бюро, что хочет возбуждать пре­следование против Федорова, я ему ответил, что неверно. Федоров помог нам чистить ячейку, это будет зажим, тогда Староверов попросил у меня справку [об] его нагрузке, что я ему и дал.
На заседании МК я приблизительно сказал следующее: «Тов. ФЕ­ДОРОВ правильно сделал, что выступил на собрании чистки, чем помог нам чистить партию, но он как хорошо знающий, что Староверов выпол­нил полную нагрузку[,] не имел право бросать слов: „Староверов даром получает деньги" — это дает право думать, что Федоров думает, что ком­мунисты ^вообще даром получают деньги». Федоров научный работник и ему нужно за свои слова отвечать — теперь великолепно понимаю, что такое мое выступление все равно способствовало зажиму критики и в этом моя грубая ошибка, но это произошло потому, [что] перед этим в течение трех часов на бюро коллектива был напор со стороны Старове­рова. Маневича и др. Они доказывали мне, что я не правильно раскрити­ковал работу Староверова, что я примиренчески отнесся к Федорову и все время эти моменты присоединяли, когда бюро обсуждало мой док­лад — результаты учебного года, по которому бюро было вынесено ряд правильных практических предложений, их напор довел меня до невоз­можного состояния. Мне следовало бы об этом сообщить Райкому и Рай­онной контрольной комиссии, что я не сделал.
Резюмируя свое заявление, еще раз прошу оставить меня в партии, допущенные мною ошибки исправлю, признаю, что допустил в своей ра­боте следующие политические ошибки:
Вторая «сталинская» пятилетка
25
1. Мое выступление на заседании МК против Федорова является зажимом самокритики.
2. Я не достаточно четко развернул идеологическую борьбу и[,] выправляя методологические ошибки отдельных научных работников, не поднимал их на принципиальную высоту и не ставил на широкое обсуж­дение масс.
3. Не попросил разрешения на бюро уйти с заседания бюро на со­брание, где разбиралось заявление Дорогостайского, слишком понадеял­ся на Маневича, которому дал предварительную информацию о Дорого-стайском, благодаря чего Дорогостайский достаточно не был разоблачен, не было сделано политических выводов.
4. Не поставил Райком в известность о трениях, которые были до бюро и на бюро между мною, Староверовым и Маневичем.
5. Как член партии не настоял о немедленной проработке на широ­ких массах контрреволюционной вылазки Дорогостайского на месткомем, что говорит о моей политической близорукости и примиренческом отно­шении.
А. Третьяков
«19» Августа 1933 г. г. Иркутск
ЦДНИИО. Ф. 123. On. 4. Д. 115. Л. 22-23. Машинописный подлиннику подпись — автограф. Число в дате вписано от руки.
«Заявление» проф. В. Ч. Дорогостайского директору Восточно-Сибирского госуниверситета в связи с «клеветническими нападками» в печати2
29 августа 1933 г.
ДИРЕКТОРУ ВОСТ[ОЧНО-]СИБ[ИРСКОГО] ГОСУДАРСТВЕННОГО] УНИВЕРСИТЕТА копия ЦК ВКП(б) и Ц. О. «Правды» г. Москва ПРОФЕССОРА В. Ч. ДОРОГОСТАЙСКОГО
ЗАЯВЛЕНИЕ.
В «Восточно-Сибирской Правде» появилась статья под заглавием «Руководители Госуниверситета покрывают носителей буржуазной иде­ологии», подписанная т. т. Староверовым, Маневичем и Куклиным, вы-
м Вписано от руки над строкой.
26
Раздел I
сказывая ряд упреков по адресу дирекции Ун-та и его партийной органи­зации в отсутствии классовой бдительности, авторы главное внимание посвящают мне, объявляя меня не только носителем буржуазной идео­логии, но и прямо врагом.
Поводом к явно клеветническим выпадкам против меня послужи­ли мои ответы на поставленные мне вопросы на заседании МК и МБ гос­университета, где разбирался вопрос об обратном приеме меня в проф­союз, из которого я вышел по личным причинам, ничего общего с политикой не имеющим. Главнейшие вопросы были следующие: «Как вы относитесь к Соввласти вообще и к коллективизации в деревне в частнос­ти?», на что я ответил следующее: Те идеи, которыми руководится Со­ветская власть, а именно, изжитие ужасов мировых войн, эксплоатации трудящихся, религиозных предрассудков и проч., как раньше, так и те­перь одухотворяют и мою деятельность. Поэтому с идейной точки зре­ния я никаких возражений против политики Советской власти как меж­дународной, так и внутренней не имею. Что же касается повседневной будничной, так сказать, работы, то я, не скрою, смотрю на вещи иногда несколько иными глазами. В отношении коллективизации крестьянства я считаю, что эта мера необходима и логически вытекает из всей полити­ки Соввласти. Было бы странно, если бы Советская власть[,] строя соци­ализм в городе и деревне[,] оставила на стадии мелкого раздробленного хозяйства, не говоря уже о том, что при хорошей организации коллектив­ный труд должен быть гораздо продуктивнее. Далее я указывал на ряд недочетов, которые я наблюдал в отдельных колхозах нашего края, счи­тая их результатом недостаточного руководства.
На вопрос, как я отношусь к науке и каково мое научное мировоз­зрение, я ответил, что, я биолог-дарвинист. Этот краткий ответ, мне ка­жется, не давал права Староверову писать, что «чистый дарвинизм про­фессора Дорогостайского является лишь ширмой, позволяющей отгоро­диться от марксистско-ленинской теории». Я не отношусь отрицательно к марксизму, но не получив общественно-экономической подготовки не берусь утверждать, что свободно разбираюсь в вопросах этой теории и готов признать, что не вполне овладел марксис[тс]ким методом. Что же касается преподавания в высшей школе — я уже не молодой научный ра­ботник, свою преподавательскую деятельность я начал с 1906 года. В 1910 г. я был ученым препаратором Ин-та Сравнительной анатомии Московского Ин-таа, затем в 1912 г. ассистентом. С 1918 г. по настоящее время профессором, сначала Омского сельхоз. Ин-та, а затем Иркутско-
а Так в документе, видимо Ун[иверситета]та.
Вторая «сталинская» пятилетка
27
го Ун-та. Таким образом[,] мой преподавательский стаж равняется 27 го­дам. Научную работу я начал еще раньше. Первая студенческая работа была напечатана в 1904 г. Всего имею около 30 научных трудов. Участво­вал в ряде экспедиций, главным образом по поручению Академии Наук и Географического Об-ва, мне казалось, что упразднение лекции, группо­вые зачеты и вообще обезличка в работе студентов сильно понижает уро­вень знаний учащихся. В свое время я указывал на непригодность этого метода и на Педфаке, мне сильно от этого доставалось. Однако жизнь по­казала, что я был прав и последняя реформа преподавания в высшей шко­ле прошла именно в том направлении, на котором я указывал. Мой вы­ход из союза по личному мотиву председателем собрания был расценен тоже как проявление буржуазной идеологии — «Свою де личную честь научного работника я поставил выше профсоюзной организации», может быть я слишком горячо принял к сердцу действия администрации, но по существу я в то время был прав и буржуазная идеология не причем. Я ви­дел протокол заседания, о котором идет речь[,] и должен заявить, что высказанные мною мысли изложены неправильно, а многое самое суще­ственное даже совершенно опущено. Если даже базироваться на этом весьма тенденциозном протоколе, то и тут нельзя найти чего-либо контр­революционного. Однако т. Староверов делает вывод, что я только и меч­таю о том, чтобы Россия вернулась к капиталистическому строю и даже уверен в том, что это случится. Желая опозорить меня как преподавате­ля^] авторы статьи пишут, что я был «снят с педагогической работы на Педфаке», что в университет я был приглашен моим «учеником» — т. Третьяковым^] в известной мере проникнувшегося антимарксист­скими взглядами своего «учителя», что ударником я был объявлен бла­годаря оппортунизму т. т. Федорова, Максимова, Ефимовой и др. моих «защитников». С Педфака я ушел по собственному заявлению, что мож­но установить по документам. «Кумовство» т. Третьякова и оппортунизм профсоюзной организации Ун-та в приглашении меня в университет и расценка моей работы, как ударной конечно никакого значения не име­ло, т. к. я достаточно известен в научном мире по своей деятельности, что­бы занять место профессора Ун-та и без всякого кумовства. И так я счи­таю выпад против меня т.т. Староверова, Куклина и Маневича явно кле­ветническим, маневром троцкистов, достаточно разоблаченных партией[,] и объявление меня классовым врагом решительно ни на чем не обоснованным и идущим в разрез с отношением партии к старым спе­циалистам, наиболее четко выраженном т. Сталиным в его «шести усло­виях» [,] и поэтому прошу Вас поставить этот вопрос перед соответ­ствующими партийными организациями. Не найдете ли также возмож­
28
Раздел I
ным возбудить вопрос о пересмотре решения МБ в отношении отказа в принятии меня в профсоюз, общественную работу которого я все время вел, не будучи его членом[,] и от которого ничего[,] кроме печального не­доразумения, идейно меня не отделяет.
Профессор (Дорогостайский)
29 августа 1933 г.
г. Иркутск
ЦЦНИИО. Ф. 123. On. 4.Д 115. Л. 26-26 об. Машинописная копия того времени, подпись машинописью. На л. 26 вверху рукописная помета: «<...>б Правды <Кольцову?>».
Письмо редакции Сибирской советской энциклопедии И. П. Товстухе с просьбой написать статью о И. В. Сталине3
2 декабря 1933 г.
Уважаемый Иван Павлович!
Редакция ССЭ обращается к Вам с просьбой написать для издаю­щегося IV тома статью «Сталин в Сибири».
Желательный размер от печатного полулиста (20.000 тип. знаков) до листа (40.000 знаков). Статья биографического характера, но было бы очень желательно соединить ее с другой по существу самостоятельной темой — «Сталин о Сибири».
Срок написания — два месяца,— редакция хотела бы иметь эту ста­тью к февралю.
Тип нашего издания Вам известен, т. к. в конце сентября Вам были посланы редакцией вышедшие тома (т. т. II и III, первого тома, полно­стью разошедшегося, в Москве не оказалось).
Зная, что Вы живо интересуетесь краевыми изданиями, редакция надеется на Вашу поддержку и согласие написать статью, тем более что Вам уже приходилось работать над этой темой.
Гл. редактор (Б. Шумяцкий)4
Секретарь (Турунов)5
ГАНО. Ф. Р-998. On. 1. Д. 112. Л. 3. Машинописный экземпляр того вре­мени (отпуск). Внизу слева написанная от руки дата «2/ XII 33».
Опубликовано: Павлова И. Роковая буква //Земля Сибирь. 1991. № 0. С. 74-80.
6 Неразборчиво.
Вторая «сталинская» пятилетка
29
Письмо Г. А. Вяткина А. Н. Турунову
о ходе работы над IV томом Сибирской советской энциклопедии
8 января 1934 г.
Москва. Воровского, 18, кв. 18.
АН. ТУРУНОВУ.
Уважаемый Анатолий Николаевич!
Что-то редко Вы нам пишете. Не думаете ли вы, что мы бездельни­чаем? Мы не бездельничаем, но буквально изнемогаем под гнетом вся­ких объективных и субъективных трудностей, о чем я считаю необходи­мым Вас информировать.
Ведущее звено нашего микроскопически-малого редакционного аппаратика — это политсекретарь Б. А. Шляев6. Но он работает (по со­вместительству) также в радио-студии (Зав. художественным вещани­ем), широко используется по партлинии, а самое главное и худшее — это то, что он крайне болезненный человек, с постоянными сердечными при­падками, выводящими его из строя на дни и на недели. Кроме того, к сво­им обязанностям он относится чрезвычайно осторожно и тщательно, поэтому темпы чтения им статей весьма замедлены. Все это ведет к тому, что даже срочные статьи лежат без движения по неделям, и мы тут бес­сильны. Мы напоминаем и просим, что еще можем сделать?
Вот я Вам пишу это письмо, а т. ШЛЯЕВ с лицом мученика си­дит за соседним столом, одной рукой хватаясь за больное сердце, а другой листая «Октябрьскую революцию» и я вижу, как гримасы боли искажают минутами его лицо. С 15 января он направляется в Томск лечиться.
Ев. Мих. Меликов7 тоже нередко выбывает из строя (активный туберкулез, а в редакционной комнате постоянно такой холод, что мы уже третий месяц работаем в шубах).
У Е. П. Величенко8 не проходит болезнь ног и поэтому бегать по ав­торам с прежней резвостью она не в состоянии.
А. А. Ансон9 последние два-три месяца загружен сверх меры, а тут еще избрали его Председателем Краевого Оргкомитета Союза Сов. Писа­телей,— и темпы его энциклопедической работы естественно снизились.
Угнетают по-прежнему авторы и редакторы отделов — своими от­казами и неаккуратностью. С первых чисел января все партийцы заняты конференциями и подготовкой к съезду и им не до нас.
Наш маленький аппарат все же делает, что может. Приготовлена большая папка Вам для набора — вот кончим на днях «Октябрьскую ре­
30
Раздел I
волюцию» и пошлем Вам кучу статей, в том числе ряд крупных (Охот­ничье Хоз-во, Профдвижение и пр.).
Примите наш новогодний привет и лучшие пожелания.
Г. Вяткин10.
ГАНО. Ф. Р-998. On. 1. Д. 108. Л. 5. Машинописный экземпляр того вре­мени (отпуск). Вверху написанная от руки дата «8/1 34 г.».
Письмо А. Н. Турунова А. А. Ансону по поводу статьи о И. В. Сталине для Сибирской советской энциклопедии
23 января 1934 г.
23/134.
Уважаемый Александр Антонович!
Жду от Вас указаний как быть с заказом статьи «Сталин в Сибири и Сталин о Сибири» для IV тома нашей Энциклопедии11. Товстуха отве­тил отказом; и пишет между прочем: «Очень бы мне хотелось быть по­лезным Сиб. энциклопедии, к сожалению, сейчас взяться за это дело абсолютно не в силах: болен вынужден сидеть все время вне Москвы, причем довольно часто в постели, т. е. условия такие, что ни за какую со­вершенно работу взяться нельзя. Вероятно, Вам придется взять на это дело Я. Шумяцкого, который больше других в курсе этой темы и писал уже об этом. Если пригодиться мой совещательный голос в этом деле — я весь к Вашим услугам».
Б. 3. пока указаний мне еще не дал. Хотелось бы знать Ваше мне­ние о возможности заказа статьи Я. Шумяцкому. Брать на себя инициа­тиву в этом деле я не решаюсь. Если не будете возражать, можно попро­сить и Я. Шумяцкого. Вторую часть статьи может быть напишет кто-ни­будь другой — скажем т. Эйхе?
Пожалуйста ответьте поскорее. Ускорьте также высылку недостаю­щих статей по букве «О» и ответ на мои вопросы, поставленные в про­шлом моем письме к Вам.
С приветом Туру нов
ГАНО. Ф. Р-998. On. 1.Д. 108. Л. 15-16. Рукописный подлинник, авто­граф А. Н. Турунова. Нал. 15рукописная помета вверху слева: «Ответ дан по прошлому письму».
Опубликовано с сокращением: Павлова И. Роковая буква // Земля Си­бирь. 1991. № 0. С. 74-80.
Вторая «сталинская» пятилетка
31

2 Власть и интеллигенция в сибирской провинции 1933-1937

Постановление № 8204 президиума Запсибкрайисполкома о награждении в связи с юбилеем Томского университета научно-педагогических и административно-технических работников и студентов вуза12
20 мая 1934 г.
ВОПРОС: О юбилее Томского Университета.
В дополнение к решению Президиума Крайисполкома от 29-го ап­реля с. г. «О проведении юбилея Томского Государственного Универси­тета»13 Президиум Крайисполкома в ознаменование пятидесятилетия со дня основания университета ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Отметить большие достижения университета, как в области под­готовки высококвалифицированных кадров для высшей школы, так и в широком развертывании научно-исследовательской деятельности, охва­тывающей все области народного хозяйства не только Западной и Вос­точной Сибири, но и сопредельных с ними краев и областей.
2. За высокие показатели научно-педагогической работы и качества учебы студентов, премировать следующих работников ТГУ:
а) старейших и заслуженных профессоров МОЛ И НА, ВЕРШИ­НИНА, РУЗСКОГО, КУЗНЕЦОВА В. Д., БОГОЛЕПОВА и МЫШ14 наградить почетной грамотой Крайисполкома и ценными подарками;
б) наградить почетной грамотой Крайисполкома директора главной библиотеки университета В. Н. НАУМОВУ-ШИРОКИХ;
в) выдать премии профессорам ЛАВРОВУ и ХАХЛОВУ в размере 1 ООО рублей каждому;
г) премировать месячными курортными местами профессоров СА-ВОСТИНА, ВАКУЛЕНКО, РЕВЕРДАТТО;
д) выдать премии в размере 700 рублей каждому: доцентам — ЧЕ-ПУРНОВУ, КЛИМОВУ, БОЛЫНАНИНОЙ; аспиранту БАТИНУ; заве-дывающей гербарием доц. СЕРГИЕВСКОЙ, преподавателю рабфака — НЕМЕТЦ;
е) премировать старейших технических работников клиник и лабо­раторий университета т. т. САФРОНОВУ Анну Степановну (сиделка) и РЫЧКОВА Григория Ивановича (механик) денежной премией в разме­ре 600 рублей каждый;
ж) выдать премию в размере 300 руб. каждому следующим лучшим ударникам учебы, студентам: КОЗЕМОВУ Гурию, КУРОЧКИНУ Алек­сандру, НЕСТЕРОВУ Михаилу, МАРСАДОВУ Александру, КУЗНЕ­ЦОВУ Алексею, КАРПЕЛЬ Хане, НИКИФОРОВУ Григорию;
32
Раздел I
з) наградить почетной грамотой и путевкой на курорт старейшего врача первого выпуска Томского Университета, бессменно работающего в Запсибкрае РУБИНШТЕЙНА Леонтия Ильича;
и) наградить директора университета тов. ЩЕПОТЬЕВА именны­ми часами.
3. Крайисполком выражает уверенность, что профессора, научно-педагогические работники, студенты, рабочие и служащие Университе­та, на основе имеющихся достижений сумеют в ближайшее время превра­тить старейший Университет Сибири в подлинный центр научной мысли, в лучшую кузницу высококвалифицированных кадров пролетариата, в передовой ВУЗ страны.
4. Для участия в юбилейных торжествах командировать в качестве представителей Крайисполкома т. т. ГРЯДИНСКОГО Ф.П., ТЕРЯЕВА, ТРАКМАН, ВЕГМАН, МИЛЮТИНУ
Председатель
Запсибкрайисполкома Ф. Грядинский
И.О. Секретаря
Запсибкрайисполкома И. Алагызов
ГАНО. Ф. Р-47. On. 1. Д. 2175. Л. 25-26. Машинописный отпуск, заве­ренный сотрудником протокольного делопроизводства Запсибкрайисполкома (подпись — росчерк, неразборчиво). На л. 25 вверху напечатан адрес рассыл­ки: «Томскому университету (г. Томск), Ректору университета т. Щепотье-ву. Всем лицам, отмеченным в постановлении, КрайФУ, А. П. Вапняр, Управ­лению делами ЗСКИК, КрайОНО, ВЦИК, Уполномоченному] по делам ВУЗов и ВТУЗов, Сов. Сибирь».
Заявление секретаря Большереченского райисполкома И. М. Дурейса в Запсибкрайисполком с просьбой направить на учебу в институт советского строительства15
18 июля 1934 г.
Зав. Орг. отделом Зап.Сиб. Крайисполкома
тов. Попову.
Секретаря Большереченского райисполкома Дурейс Ивана Михайловича
ЗАЯВЛЕНИЕ.
Работая секретарем Райисполкома безпрерывно с 1926 года, не имею ни какого образования кроме сельской школы и 2-х месячных
Вторая «сталинская» пятилетка
33
Краевых курсов Советского строительства в 1931 году в г. Новосибирс­ке, имею значительный опыт практической работы райисполкомов, в 1928 году в Екатерининском районе, где я работая с 1924 по день его лик­видации 1929 года, больше года выполнял обязанность председателя рай­исполкома, также в Болынереченском районе, где работаю с 1929 года с момента учреждения зам. пред. РИКов по сельхоз-заготовкам практичес­ки в порядке нагрузки выполняю эту нагрузку ввиду отсутствия соответ­ствующего лица на эту должность.
Политически и теоретически считаю себя очень слабо подготовлен­ным для дальнейшей работы по этому убедительно прошу орг. отдел Крайисполкома командировать меня в Институт Советского строитель­ства, правила приема на таковой надеюсь выдержать т. к. усиленно зани­маюсь самообразованием.
Если же нельзя в институт мне представить место то прошу коман­дировать на годичные курсы сов. строительства если таковые будут функ­ционировать в 1934-35 учебном году.
Мои попытки перед Бюро Райкома и парт, группы президиума РИКа о командировании меня на учебу удовлетворяется ежегодными обещаниями «в следующем году поедеш». Исключительно из-за отсут­ствия замены соответствующим лицом и в этом году я замену готовлю и прошу Вас предоставить мне возможность учится и районные организа­ции особо возражать не будут, если Вы окажете свое влияние.
В утвердительном случае прошу сообщить об условиях в институт или курсы, также о материальном обеспечении, т. к. я имею на своем иж­дивении 6 человек семьи. Чистку апартии прошел6.
К сему Дурейс
«18» июля 1934 года, с. Большеречье Райисполком
ГЛНО. Ф. Р-47. On. 1. Д. 2186. Л. 21-21 об. Машинописный подлин­ник, подпись — автограф. Число в дате вписано от руки. Нал. 21 вверху сле­ва рукописная помета: «К ответу. Напишите письмо председателю] РИКа с просьбой посылки Дурейс в И[нститу]т Сов. строительства]. 25/VIK...>B».
а_б Вписано в строку от руки.
в Подпись — росчерк, неразборчиво.
34
Раздел I
Докладная записка ректора Омской ВКСХШ в Запсибкрайком ВКП(б) о проблемах формирования студенческого контингента школы
17 сентября 1934 г.
В КРАЕВОЙ КОМИТЕТ ВКП(б) СЕЛЬХОЗОТДЕЛ
о ходе набора в Омскую ВКСХШ имени т. Эйхе.
Контингент набора в Омскую ВКСХШ на 1935 год был установлен Крайкомом (решение бюро от 4.V) в 300 человек, из них: на 3-х годич­ное — 90 чел., на 2-х годичное — 140 и на комсомольское отделение — 70 чел., Сельхозотделом ЦК контингент набора для школы утвержден в 390 чел., из коих на комсомольское отделение — 90 чел. и 300 чел. на 2-х и 3-х годичные.
Через подготовительное отделение должно быть пропущено 40 % принимаемых на 2-х и 3-х годичные отделения, т. е. 120 чел.
Отбор в школу по решению Крайкома должен быть закончен к 1 ав­густа. В соответствии с этим Горкомы, Райкомы и Начполитотделов сов­хозов и МТС должны были отобрать к 1 июля, согласно данной Крайко­мом разверстки, 403 кандидата для поступления в школу (решение Крайкома от 4.V).
Несмотря на целый ряд напоминаний и указаний Райкомам и Гор­комам со стороны Крайкома (посылка 3-х телеграмм за подписью т. КО-ЛОТИЛОВА и т. СЕРГЕЕВА) ряд писем и телеграмм от школы (секре­тарям Райкомов и Нач. политотделов послано 8 писем) и наконец специальное решение Крайкома о ходе набора в ВКСХШ,— Горкомами и Райкомами, разверстка не выполнена и отбор в школу до сих пор не за­кончен.
Вместо 403 кандидатов, которых районы должны были отобрать еще к 1 /VII, на 8 сентября поступило от районов только 260 заявлений и кроме того 69 заявлений поступило от воинских частей. Всего поступи­ло 323 заявления.
Необходимо отметить, что к сроку установленному Крайкомом (1.VII.) в школу из районов не поступило ни одного заявления.
Вот ход поступления заявлений в школу по пятидневкам:
на 15/VII — 17 заявлений из 9 районов (из 51 которым давалась разверстка)
Ha20/VII-25       "       из 13
Ha25/VII~50       "       из 20
Hal/VIII-96       "       из 29
Вторая «сталинская» пятилетка
35
к этому сроку должен был быть уже закончен отбор в школу Ман­датной комиссией Крайкома.
Ha5/VIII-114 " из 32 на 10/VIII - 135 " из 38 на 15/VIII - 139 " из 39 на 20/VIII - 164 " из 32 на 25/VIII - 153 " из 42 на1/1Х-222        "       из 42
на 8/IX — 236+86 из воинских частей, всего 322 заявлений.
До сих пор имеются отдельные районы, от которых нет ни одного за­явления! Например: Чулымский, Убинский, Чановский. Только 2 Райко­ма выполнили полностью разверстку (Иконниковский, Красноярский).
Особенно отстают следующие районы: Щербакульский вместо 8 за­явлений прислал только 3 заявления, Черепановский вместо 12 — при­слал только 7 заявлений, Барнаульский вместо 13, прислал — 5, Славго-родский вместо 13 прислал 8, Алейский вместо 8 прислал 1, Б-Реченский вместо 7 прислал 1.
Указание Крайкома о том, что в школу должны отбираться канди­даты полностью отвечающие правилам приема, Райкомами в большин­стве не выполняется.
Подбор в школу многими Райкомами произведен небрежно, невни­мательно, правилами приема зачастую совершенно не руководствуются. Среди командируемых очень много товарищей[,] не имеющих ни необ­ходимого стажа, ни опыта работы. Командируются лица рождения 1917 г. (Н-отдел Ивановской МТС), с 1915, среди командируемых много това­рищей^] подлежащих в 1935 году призыву в красную армию.
Целый ряд Райкомов не отпускает на учебу в школу товарищей, которые по своим мандатным данным и по своей подготовке полностью отвечают правилам приема. (Это подтверждается рядом писем в с/х. от­дел Крайкома и в Школу).
Этим и объясняется, что из 322 кандидатов[,] рассмотренных ман­датной Комиссией[,] допущено к испытанию только 200 (62 %) и из 94 прошедших испытания принято только 70 человек, из коих на основные отделения (без прохождения подготовительного) всего лишь 6 чел. Име­ется целый ряд случаев прямо-таки безответственного отношения к под­бору кандидатов в школу
Вот несколько примеров:
Ойротский Обком ВКП(б)а посылает в школу слепого ИВАНО­ВА Б. С. комсомольца, председателя общества слепых.
а Исправлено от руки вместо напечатанного ВЛКСМ.
36
Раздел I
Тюменцевский РК ВКП(б) рекомендует ПОГОРЕЛОВА Н. Н., комсомольца, рождения 1912 г., не имеющего опыта в сельском хозяй­стве, осужденного условно на 2 года за халатность и растрату
Хабаровский РК командирует в школу ГОЛОВАНОВА Б. В., ком­сомольца, рождения 1915 г., только окончившего в 1934 г., в июне месяце школу крестьянской молодежи.
Баевский РК рекомендует в школу ТОРУТИНУ Е. А., беспартий­ную, рождения 1915 г., зав. детяслями, никогда не работающую в сель­ском хозяйстве (имеет физический недостаток — вывих ноги, с детства не позволяющий ей работать физически).
Начальник Политотдела Караганской МТС (Сузунский район) тов. ЛЕБЕДЕВ рекомендует на 3-х годичное отделение т. ГОЛОВИНА, комсомольца с 1930 г.[,] не члена партии.
Омский ГК командирует на 3-х годичные отделение СУМИ­НУ А. Е., члена партии с 1931 г., студентку 2 курса Пединститута (в Пед­институте из-за болезненного состояния, слабой подготовки, должна была остаться на повторительном курсе[)].
Сузунский РК командирует АБРАМОВА Л. В. только окончивше­го ликпункт и т. д. и т. д.
Не мало случаев, когда РК командирует товарищей, которые и по социальным признакам и по опыту работы, являются ценными кандида­тами, но они настолько малограмотны, что не могут быть приняты даже на подготовительное отделение.
Вот несколько примеров:
Завьяловский РК командировал т. ЛУКЬЯНЧИКОВА Д. X. члена партии с 1928 г. председателя правления колхоза (работает председате­лем 4 г.) с работой по отзывам РК хорошо справился.
На испытании т. ЛУКЬЯНЧИКОВ не обнаружил даже тех мини­мальных знаний, какие нужны для подготовительного отделения.
Вот выдержка из оценок преподавателей. По математике: нумера­ции не знает, действия над целыми числами производит неправильно, задачи не умеет решать. По русскому: читает медленно, часто по догадке, а потому неправильно. Письменные работы очень плохи (образец диктов­ки прилагаю). По обществоведению: в вопросах XVII съезда партии и те­кущей политики ориентируется слабо.
Змеиногорский РК командировал т. ГРИЩЕНКО М. И., члена партии с 1926 г., рождения 1899, работала пионероргом (33-34), ин­спектором Райсберкассы, инструктором РИКа. Проходила испытания. Результаты: читает очень медленно, многие слова читает по слогам, нет основных навыков письма. По арифметике не умеет производить дей­ствий над целыми числами.
Вторая «сталинская» пятилетка
37
Можно привести еще целый ряд примеров, чрезвычайно низкого уровня знаний поступающих.
Имеются и такие случаи, когда товарищи по русскому и математи­ке с трудом могли бы учиться на подготовительном, но в вопросах теку­щей политики совершенно не ориентируются, решений XVII парт, съез­да не знают, на самые элементарные вопросы из устава и программы не могут дать ответа.
Например, т. ВЕЛИКАНОВ канд. ВКП(б) с 1930 г.[,] командиро­ван Тевризским РК, не мог рассказать об обязанности члена партии, ре­шений XVII съезда не знает, газет не читает.
Вот несколько примеров из ответов на испытаниях по обществове­дению. Ответы разных товарищей:
На вопрос о событиях 30-го июля в Германии?
Один товарищ ответил, что он слыхал, что «в Германии есть какой-то: Фонпапин и Гитлер, но последний умер».
На вопрос о событиях на КВЖД один товарищ ответил: «Дорогу СССР продать не хочет и не должна».
Вопрос: «что предлагали правые по вопросам коллективизации?»
Ответ: «Если, например, в течение одного дня сгоняют всех кре­стьян насильно в колхоз и всех обобществляют — это и есть правый уклон [»].
Вопрос: «почему наша партия называется коммунистической?[»] Ответ: «потому, что наша партия рабоче-крестьянская[»]. Вопрос: «кто такие ликвидаторы?[»]
Ответ: «народовольцы, которые хотели ликвидировать царя». Вопрос: «в чем заключается основная хозяйственная задача 2-й пя­тилетки? [»]
Ответ: «Поднятие животноводства».
Мандатная комиссия далеко не всегда может отсеять при обсужде­нии заявлений т. т. технически малограмотных, так как на вопрос об об­разовании нередко даются неправильные ответы, анкеты и автобиогра­фии пишутся другими лицами. Судя по анкете и автобиографии перед тобой грамотный человек, а на испытании оказывается, что он читает по складам и с трудом пишет.
Для образца посылаю анкету, автобиографию и работу тов. ЛУКЬ-ЯНЧИКОВА.
Особенно плохо обстоит дело с комплектованием 3-х годичного отделения. Из 322 заявлений[,] рассмотренных Мандатной комиссией[,] на 3-х годичное допущено к испытанию всего 26 чел. (на 2-х годичное 141 чел., на комсомольское 33).
38
Раздел I
К 10/IX на подготовительном отделении выдержало испытаний 68 чел. и на основном 4 чел.
Занятия на подготовительном отделении начнутся с 15/IX. В бли­жайшие дни должны прибыть на испытания еще «86б» чел., из которых можно рассчитывать будет принято «50в» чел.
Таким образом к 20/IX подготовительное отделение будет работать в составе 68 человек.
При таком положении с набором, необходимо комплектование под­готовительного отделения продолжать до 15/Х с тем, чтобы пропустить через него несколько больше 120 чел. (150-175).
Вместе с этим необходимо немедленно принять ряд мер к обеспе­чению полного набора в школу в количестве 390 чел.
Работа Мандатной комиссии по отбору кандидатов в школу долж­на быть продлена до 15/XI, а Райкомов, Горкомов и п[олит]/отделов до 15/Х.
Необходимо:
1. Обязать решением бюро Крайкома секретарей РК, ГК и Нач. По­литотделов под их личную ответственность выполнить полную разверст­ку, данную Крайкомом, подобрав вместо товарищей, коим отказано Ман­датной Комиссией, или не выдержавших испытания[,] других товарищей, отвечающих полностью требованиям приема как по мандатным данным, так и по своей подготовке.
2. Поставить в начале октября на Бюро Крайкома доклады 2-3 сек­ретарей РК о выполнении ими решения Крайкома о выполнении раз­верстки и о подборе кандидатов в школу.
3. Наложить парт, взыскание на секретарей РК (Тюменцевского и Хабаровского) за невыполнение ими разверстки и безответственный под­бор людей в школу.
4. Обязать секретарей РК сообщить к 1/Х Крайкому о ходе подбо­ра кандидатов в школу и к 15/Х отчитаться перед Крайкомом о выпол­нении ими решения Крайкома о наборе.
5. Опубликовать через «РОСТУ» во всех районных и п[олит]/от-д[ельческих] газетах о продлении срока подачи заявления в РК до 15/Х и о праве подавать заявления о приеме в школу непосредственно в Ман­датную Комиссию через Крайкомпартии.
6. Оповещать через радио (Новосибирскую и Омскую станцию) через 2-3 дня до 1/XI о продлении набора в ВКСХШ.
6 Число вписано от руки. в Число вписано от руки.
Вторая «сталинская» пятилетка
39
7. От имени Крайкома написать специальное письмо секретарям РК и Начполитотделов о тщательной проверке ими лично каждого ко­мандируемого в школу товарища и о соответствии уровня знания коман­дируемого требованиям приема. Особое внимание секретарей необходи­мо обратить на подбор на 3-х годичное отделение.
Вопрос о соответствии уровня знаний командируемых товарищей правилам приема приобретет особое значение, так как через подготови­тельное отделение эти товарищи пропущены не будут.
Ректор школы <...>г
ГАНО. Ф. П-3. On. 7. Д. 510. Л. 262-265. Машинописный подлинник, под­пись — автограф (неразборчиво). На л. 262 вверху слева угловой штамп 2-й Западно-Сибирской ВКСХШ им. Р. И. Эйхе с вписанным от руки номером и датой; вверху справа рукописная помета: «Авио.». Нал. 265 внизу (после под­писи) написано от руки: «Приложения: 1) проект постановления Бюро Край­кома^] 2) проект письма Крайкома секретарям РК[,] 3) работа, анкета и ав­тобиография т. Лукьянчикова[,] 4) сведения о комплектовании на 15/IX[.]». (Приложения в деле отсутствуют).
Из отчета бригады по обследованию НИВИТ Западно-Сибирскому крайкому ВКП(б) о преподавательском составе и уровне академической работы в институте16
16 декабря 1934 г.
КРАЕВОМУ КОМИТЕТУ ПАРТИИ ОТЧЕТ
БРИГАДЫ ПО ОБСЛЕДОВАНИЮ ИНСТИТУТА ВОЕННЫХ ИНЖЕНЕРОВ ж. д. ТРАНСПОРТА (НИВИТ)
НИВИТ готовит военных инженеров специалистов по «проектиро­ванию и постройке жел. дорог», «Путевого хозяйства», [«]Гражданских сооружений на транспорте» и «Экплоатации».
Срок обучения в Институте 5 лет 10 месяцев. Последний год в ос­новном занят преддипломной практикой и работой над дипломом.
Учебный план и программы и основные элементы учебной сетки даются Наркоматом.
В данный момент в Ин-те обучается 922 чел. По специальностям они распределяются так:
г Подпись неразборчива.
40
Раздел I
По проектированию и постройке жел. дорог — 240 чел. Путево[е] хозяйство — 253 ч[ел]. Постройка зданий — 185 ч[ел]. Экплоатация — 244 чел.
В июле с. г.а Институт выпустит 142 чел., из них специалистов по постройке зданий — 35 чел., Проектирование и постройка ж. д. — 41 чел., по Мостам — 26 чел. и Путейцев — 38 чел.
Учебный процесс по приказу Наркомата должен обслуживаться 31-й кафедрой. Потребность текущего года равна 29 кафедрам, причем три из них военных не укомплектованы.
Преподавательский состав Ин-та:
Институт имеет всего 72 чел. преподавателей. По ученому званию согласно утверждения ГУСа они распределяются: профессоров — 5, до­центов — 1, по местной номенклатуре числится — профессоров 8, доцен­тов 20, остальные ассистенты. Для бесперебойного обеспечения учебно­го процесса не хватает преподавателей — высоко-квалифицированных специалистов по военным строевым и политическим дисциплинам — 25 чел., по специально-техническим — 7 чел., итого — 32 ч[ел].
Из приведенных цифр видно, что научная квалификация препода­вательского состава Ин-та чрезвычайно низка, что подавляющее боль­шинство кафедр руководится ассистентами.
Политическая физиономия преподавательского состава Ин-та такова: из 72 преподавателей штатных и совместителей коммунистов — 17 чел., кандидатов — 2 ч[ел]., комсомольцев — 2 ч[ел]., б[ес]/партий-ных — 51 [чел.]. Из б[ес]/партийных преподавателей классово-чуждых, бывших белых офицеров, офицеров старой армии, меньшевиков, адми­нистративно-сосланных — 13 чел. Главным образом из этого количества падает [на] офицеров, служивших в армии Колчака — 8 чел. Достаточно указать следующие фигуры:
Профессор ВВЕДЕНСКИЙ — заведывающий кафедрой «Желез­ных дорог»[,] товарищ министра колчаковского правительства.
Профессор БУТОВ — заведывающий кафедрой Химии[,] админи­стративно-высланный, «Чаяновец», прапорщик запаса.
Доцент ЯНОВИЦКИЙ — заведывающий кафедрой «Методов Изобр<...>б»[,] сын попа, украинский меньшевик, член «спилки».
ЛАВАНОВ — ассистент кафедры физики, сын попа, служил в бе­лой армии.
а Очевидно, в июле 1935 г. (1934/1935уч. г.). 6 Часть слова не прочитывается.
Вторая «сталинская» пятилетка
41
КОЗУЛИН — ассистент кафедры «Строительное производство», бывший член партии, офицер старой и белой армии.
ИГНАТОВИЧ — доцент, заведывающий кафедрой «Архитектуры», бывший п[од]/поручик колчаковской армии, руководивший постройкой военных лагерей колчаковской армии, пороховых погребов и проч.
Профессор ВАСИЛЬЕВ — заведывающий кафедрой «Математи­ки», белый офицер.
Значительная часть преподавателей[-]коммунистов имеет те или иные партийные взыскания. Из 17 членов партии — 7 имеет партийные взыскания, из них 2 исключены из партии Комиссией по чистке. Неко­торые имеют по нескольку партийных взысканий:
ВОЛОГЖИН — зав. кафедрой «Экономических наук» — выговор и строгий выговор.
БЕЛОУСОВ — ассистент кафедры «Экономических наук» — три партийных взыскания: на вид и два выговора.
ПЕКАРСКИЙ — зав. кафедрой «Геологии» — судился за нелегаль­ный переход нашей границы в [19]24 году и выговор иимеет в [19]34 году от Ленинградской партийной организации за отказ выехать в деревню.
Некоторые коммунисты преподаватели имеют взыскания по адми­нистративной линии за халатное отношение к своей преподавательской работе.
Качество академических занятий в Институте.
Бригада не могла подробно ознакомиться с этим, но побывав на не­которых лекциях и семинарских проработках мы пришли к заключению, что это качество невысоко. Особенно оно низко по социально-экономи­ческим дисциплинам8, где уровень знаний студентов на наш взгляд уступает знаниям совпартшкольцамг. Состав преподавателей по социаль­но-экономическим дисциплинам требует серьезного улучшения. Транс­портному Ин-ту необходимо дать высококвалифицированных препода­вателей-коммунистов по этим дисциплинам (Полит-экономия, эконом-политика и др.).
Совершенно неудовлетворительно поставлено дело с преподавани­ем по линии военных дисциплин, вследствии того, что нет постоянных преподавательских кадров, ни штатных и совместителей3. Преподавание ведется временно выделенными товарищами Штаба СИБВО.
в Далее заштрихованы три первоначально напечатанных слова в скобках (не прочитываются).
г Так в документе, следует совпартшкольцев. д Так в документе.
42
Раздел I
Руководящая методологическая роль кафедр социально-экономи­ческих дисциплин и преподавателей-коммунистов во ВТУ Зе отсутству­ет. Никакой работы в области внедрения марксистско-ленинской мето­дологии в технические специальные науки не ведется. Политические кружки преподавателей не работают. Научно-популярных методологи­ческих докладов в Ин-те не было поставлено. Научная общественность совершенно не развернута.
Политическо-идейный и методологический уровень студентов ни­зок. Нет серьезного критического отношения к читаемым специально-техническим и социально-экономическим дисциплинам. Мо[жно] встре­тить в газетных заметках о недостатках в области методики лекций (тихо читает, читает часто, записать нельзя, плохо разъясняет формулы и т. д.), но совершенно нет заметок о идеологической стороне лекций, о их теоре­тическом содержании с точки зрения марксистской теории методологии.
Подготовка собственных научных кадров Ин-та.
При переезде из Томска Ин-т имел 11 аспирантов, из них затем 4 бы­ли отозваны на различные работы НКПС, а из оставшихся 7 человек ны­не все занимают те или иные административные должности в Ин-те. До­статочно указать[,] что один из них заведывает учебной частью, другой его помощник, третий заведывает лабораторией и т. д. Таким образом в тече­ние двух лет аспиранты не ведут работы по подготовке к научной деятель­ности и следовательно подготовка кадров сорвана. Срок аспирантуры для этих товарищей кончается. В Ин-те аспирантура ликвидирована. Попол­нение преподавательского состава молодняком реально не обеспечено. [...]
И. Трелин Попов М. Пименов
Дек[абрь] 16[-ого] 1934 г.
ГАНО. Ф. П-3. On. 7. Д. 376. Л. 113-114 об., 120. Машинописный черно­вой подлинник. На л. 120 — подписи — автографы и рукописная дата «Де­кабрь] 16[-ого] 1934 г.».
«Постановление № 715/18с президиума Западно-Сибирского краевого исполнительного комитета» о проверке состава коллегии защитников17
9 мая 1935 г.
Секретно
СЛУШАЛИ: О коллегии защитников. (Докл т. Островский).
Вторая «сталинская» пятилетка
43
ПОСТАНОВИЛИ:
Отметить совершенно неблагополучное состояние, как в работе коллегии защитников, так и в составе ее, заключающееся в неудовлетво­рительном состоянии юридической помощи населению, засоренности коллегии защитников чуждыми и разложившимися элементами, отсут­ствии в 33 районах Края членов коллегии защитников,— все это требует принятия немедленных мер к перестройке работы коллегии защитников и к пересмотру ее личного состава.
Считать3 необходимым провести следующие мероприятия:
1. провести проверку всего личного состава коллегии защитников Края с целью очистки ее от социально-чуждых и разложившихся элемен­тов. Для проверки состава6 утвердить комиссию в составе: т. Гутин8 (Крайисполком), т. ОСТРОВСКОГО (Крайсуд), т. БАРКОВА (Край-прокуратура) и т. ЭЛЬСНЕР (Уполн. ЦК Союза Работников Суда и Про­куратуры). Обязать комиссию закончить свою работу в декадный срок с представлением всех материалов Президиуму КИКа о результатах провер­ки и мотивированные предложения об отзыве из коллегии защитников.
2. В целях усиления партийного влияния в коллегии защитников, считать необходимым внести в состав Президиума Краевой Коллегии защитников членов ВКП(б) и ВЛКСМ в количестве, обеспечивающем партийное влияние.
3. Впредь до укомплектования всех районов Края членами колле­гии защитников, обязать Крайсуд (т. Островского) организовать обслу­живание открытых районовг ЧКЗ других районов, приостановив прием ЧКЗ в городах Края, впредь до полного укомплектования районов.
4. Принять к сведению, что 15 мая заканчивают работу курсы чле­нов коллегии защитников в количестве 18 чел., которых после месячной практики командировать для работы в открытые районы.
Организовать второй набор курсантов к 1 Июня 1935 года.
ГАНО. Ф. Г-47. On. 5. Д. 198. Л. 44-44 об. Машинописный подлинник. На л. 44 об. имеются подписи — автографы Ф. Грядинского, М. Гутина, И. Бар­кова, еще две подписи (неразборчиво). Гриф секретности от руки нал. 44 ввер­ху справа. Номер постановления и число в дате вписаны от руки. В заголовке исправлено от руки первоначально напечатанное «ПАРТГРУППЫ» на «пре­зидиума».
а Перед этим вычеркнуто первоначально напечатанное В соответствии с ди­рективами Наркомюста.
6 Слово вписано от руки над строкой.
в Слово вписано от руки в специально оставленное место.
г Так в документе.
44
Раздел I
Письмо руководства Центрального архивного управления РСФСР в Президиум Запсибкрайисполкома о состоянии архивного дела в крае
11 мая 1935 г.
В ПРЕЗИДИУМ КРАЙИСПОЛКОМА ЗАПАДНО-СИБИРСКОГО КРАЯ.
Продажа сотрудниками Томского архива различным организациям, предприятиям и учреждениям контрреволюционных листовок, секрет­ной переписки по разнообразным вопроса жандармского управления, полицейского управления и губернатора, ценнейших материалов, отно­сящихся к тов. Кирову, свидетельствует об очень тяжелом положении архивного дела в Западно-Сибирском Крае и прежде всего в отношении личного состава.
Партийная комиссия, выделенная Томским Горкомом ВКП(б), при участии представителей Центрального и Краевого архивных управлений, вскрыла ряд важнейших ошибок и недочетов в работе Томского архива: засоренность аппарата классово-чуждыми элементами, полное отсут­ствие засекреченных сотрудников и широкая доступность секретной пе­реписки всем работникам архива, хаотическое состояние и смешение ма­териалов дореволюционных и пореволюционных, секретных и несекрет­ных, погоня за высоким заработком и т[ому] под[обные] явления18.
Преступная деятельность работников Томского архива в значитель­ной степени объясняется тем, что в отношении указанного архива не было проявлено необходимого внимания и руководства со стороны Краевого Архивного Управления, Томского Горкома ВКП(б) и Томского Горсовета.
Вскрытые факты преступного отношения к архивным материалам в Томске, возможно, не являются единичными.
В целях своевременного исправления тех или иных недостатков в работе архивных органов Края, тщательной проверки личного состава и укрепления его партийцами и комсомольцами, организации собирания, хранения и обработки ценнейших архивных материалов, в особенности материалов о социалистической переделке сельского хозяйства и мате­риалов новостроек-гигантов,— Центральное Архивное Управление про­сит Вас поставить на Президиуме Крайисполкома доклад Управляюще­го Зап.-Сиб. Кр[аевым] Архивным Управлением т. Вегмана о состоянии и работе архивных учреждений в крае.
Вторая «сталинская» пятилетка
45
О принятых Вами решениях просьба немедленно поставить в из­вестность Ц.А.У.
И. о. Управляющего Центральным Архивным
Управлением РСФСР Мальцев
Заведующий Отделом Республиканских], Кр[аевых]
и Обл[астных] архивных управлений Лапин
ГАНО. Ф. Р-47. On. 1.Д. 2747. Л. 475-475 об. Машинописный подлинник на бланке Центрального Архива РСФСР, подписи — автографы. Нал. 475ру­кописные пометы: вверху слева: «т. Гутину. 20/V», на полях слева: «т. <...>а 20/V»; «т. Вегману внести доклад на президиум в июне месяце 2-6 — 0 по­ложении с Томским архивом. М. Гутин. 20/V-35».
Докладная записка начальника Запсибкрайдортранса П. Реброва в крайком ВКП(б), вышестоящие хозяйственные и контрольные органы о состоянии и мерах улучшения работы дорожно-строительных организаций
17 июня 1935 г.
СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ КРАЙКОМА ВКП(б) т. ЭЙХЕ. ПРЕДСЕДАТЕЛЮ КРАЙИСПОЛКОМА т. ГРЯДИНСКОМУ. НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВДОРТРАНСА РСФСР т. БУЦЕНКО.
ПРЕДСЕД. СОВКОНТРОЛЯ тов. РОЗИТ.
Со времени прихода в Крайдортранс в течении 3-х месяцев из ап­парата Крайдортранса снято две вредительско-хищнических группы из числа инженерно-технического персонала19.
8-го июня окончательно разоблачен и выгнан из аппарата авантю­рист НЕМЦЕВ, работавший в должности Нач-ка Планово-Финансово­го сектора; за это время в порядке очистки аппарата от всякого рода клас­сово-чуждых20 и негодных элементов уволено более 20-ти человек, или 40 % всего состава работников, чем самым аппарат ослаблен до невоз­можности, т. к. приток работников молодых специалистов из ВУЗОВ и Техникумов далеко не обеспечивает потребность, набор же с улицы в большинстве случаев дает отсев из числа малоценных и негодных работ­ников, по линии Главдортранса ни одного работника не получил. В то же
а Неразборчиво.
46
Раздел I
время надо было укомплектовать два вновь организованных Эксплоатац. участка, Научно-дорожную Станцию и 68 райдоротделов, в том числе в 25 вновь организованных районов.
На сегодняшний день в 16 районах нет Зав. Доротделами.
Как само направление средств, так и в целом деятельность Край-дортранса на протяжении ряда лет следует характеризовать явно небла­гополучной, где классовый враг на протяжении многих лет находил при­ют и широкое поле деятельности, в основном положение дорожного хозяйства в Крае можно характеризовать двумя моментами.
Каких-либо перспективных планов, дающих возможность ориенти­роваться, что надо делать на завтрашний день[,] я не застал и его нет в природе, поэтому[,] где в первую очередь и какие мосты и дороги надо строить и из каких материалов, сказать чтобы это правильно, я как руко­водитель — не смогу, т. к. на этот счет нет абсолютно никаких данных. Экономического изучения и технического обследования дорожной сети не существовало, пришлось начинать все в этом году.
Составление планов дорожного строительства из года в год прохо­дило не по заранее продуманным целевым наметкам из края, а по тому, что предложат районы, в результате чего получается лоскутное дорожное строительство, нет ни одной цельной дороги, за исключением Ленинско­го тракта (недостроен), построенный по утвержденному и строго проду­манному плану и проекту.
Как ни странно, но из имеющихся в крае государственных и крае­вых трактов, обслуживаемых 9-ью эксплоатац[ионными] участками с затратой около 2 милл.а руб. в год, по большинству этих трактов никто не ездит, т. к. экономически они не увязаны с населенными экономичес­кими центрами, взять хотя бы Московско-Сибирский тракт: в Новоси­бирск, Болотное, Тайгу, Анжерку, Ижморку не заходит, а идет прямо на Томск, в таком же положении и тракт Новосибирск-Барнаул, который проходит в стороне от районных центров и линии ж. д. в 15-20 километр., мы же на них содержим цельный штат людей, а дороги, по которым идут грузы, оставлены беспризорными, затрачивая впустую на протяжении ряда лет многомиллионные средства, в то же самое время, дороги[,] име­ющие важнейшее экономическое значение и грузонапряженность, как тракт Новосибирск-Камень, Бийск-Солтон-Кондома6, где идут десят­ки тысяч тонн грузов в золотую промышленность. Тракт Сталинск-Ке­мерово, приобретающий в ближайшее время крупнейшее значение, су­
а Сумма вписана от руки в оставленном при печати месте. 6 Вписано от руки в оставленном при печати месте.
Вторая «сталинская» пятилетка
47
шествует номинально, без капиталовложений по приведению их в про­езжее состояние. Взять хотя бы такой случай — тракт Новосибирск-Ле­нинск не достроен и эксплоатировать его по сути дела нельзя, в прошлом году на нем почему-то создан эксплоатационный участок, когда надо было его достраивать и держать строительный участок.
После того[,] как ознакомился с положением дела, для меня это дело только сейчас стало ясным, что дальше такое положение нетерпи­мо, необходимо срочно все заново перестраивать и выправлять.
С механизацией дорожного строительства дело обстоит не лучше. Дорожно-Эксплоатационные участки Края снабжены тракторами марки «Клейтрак» выпуска 1921 г. и «Фордзон» 1927 г. Позднейшего выпуска тракторов в Крайдортрансе нет, все эти трактора до такой степени изно­шены, что не поддаются никакому ремонту, тем не менее мы их вынуж­дены из года в год ремонтировать без одной запасной части, затрачиваем ежегодно около 100 тыс. руб., работы получаем на гроши. По непонятной для меня причине в 1933 году полученные новые трактора оказались пе­реданными Зернотресту, а от него взяты хламье «Клейтраки» и «Форд-зоны», списанные совхозами в утиль, в [19]34 году для какой-то цели были куплены трактора «Коммунары», буквально в разобранном виде, которые нельзя собрать, на каждом не хватает до тысячи деталей, все это лежит в Сталинске и не может быть использовано кроме передачи в утиль [-] за это уплачено 19 тыс. руб. Немало и другой бесхозяйственно­сти, которая парализует всю работу.
В 1934 году Крайдортранс организовал Ремонтную базу по ремон­ту дорожных механизмов (разбросанных по всему краю), организация и содержание этой базы до февраля месяца конца ее существования, обо­шлась 358 т. р., отремонтировано же на ней две автомашины и один ка­ток, в этом же году в Бердске организовано подсобное хозяйство с/х фер­ма, на которую затрачено около 255 т. руб., хозяйство построили как полагается, выстроены скотные дворы, завели скот, построено овощехра­нилище, не хватает мелочи — нет ни одного га земельного надела и сей­час в эту весну сеять было не начем, набрали всякими путями от разных организаций, а теперь поселковый совет выживает8 [,] не дает выпаса для скота и ни одного га под сенокос. Диву даешься, как это люди ухитрились транжирить сотнями тысяч государственных средств вне всяких планов и смет, финансовые и банковские органы почему-то все это пропускали, считали нормальным положением вещей.
в Исправлено от руки вместо первоначально напечатанного выискивает.
48
Раздел I
Обман и очковтирательство вышестоящих директивных органов являлось системой работы. Еще в Январе месяце этого года всех утеши­ли, что Бердский и Инской мосты достроены, на основании чего их в стройфинплан в 1935 года не включили, на самом же деле по Бердскому мосту, оконченному строительством в конце Февраля[,] пришлось затра­тить 83 т. руб. На основании такой ложной информации [-] достройка Инского моста[,] включено в план 26 т. руб., затрачено же на достройку только моста без подходов (земляные работы) 227 т. р. и на земельные работы 141 т. руб., в план совсем не включены[,] тут и я в эту историю влип, в первые дни моего прихода не успев ознакомиться мне подсунули на подпись составленный стройфинплан, не зная действительного состо­яния дела[,] ограничился получением ответа на вопрос. Что все основные титула планом предусмотрены и финансирование строительства обеспе­чено, мне ничего нег оставалось делать как на веру подписать, благодаря чего сейчас вынужден сам всю эту финансовую стряпню расхлебывать.
Короче говоря[,] Крайдортранс из государственного учреждения в течение многих лет превращен в болото, куда собралась кучка темных людей[,] творящих[,] к сожалению[,] на глазах местной Парторганиза­ции^] антигосударственное дело.
Попав в это гнездо[,] мне не работавшему в этой отрасли[,] первое время трудно было быстро ориентироваться, чтобы сразу ухватиться за правильное звено и начать его вытягиватьд. Трудности, перед которыми я оказался[,] меня не пугают, но они настолько велики, что собственны­ми силами нам с ними не справиться, я это чувствую.
Поскольку в связи с таким положением дело не клеится[,] и у Край­исполкома и Крайкома начинает в отношении меня слагаться мнение, что я руководство дорожным делом не обеспечиваю, а при таком положении это действительно так, я прошу или меня от этой работы освободить, или же оказать такую эффективную помощь, которая бы в самый короткий срок дала возможность дело дорожного хозяйства выправить. Одной ру­ганью делу не поможешь. Докладывая Вам об этом[,] прошу заслушать меня на Партгруппе Крайисполкома или на Бюро Крайкома, дальше тер­петь такое положение невозможно.
Практически как неотложное я бы считал необходимым провести следующие мероприятия:
1. Укрепить Краевой аппарат свежими силами, в частности:
а) Главного Инженера,
б) Начальника Планов-Фин[ансового] Отдела,
г Вписано над строкой от руки.
д Вписано от руки в оставленном при печати месте.
Вторая «сталинская» пятилетка
49
в) Начальника Отдела Строительства и Ремонта дорог,
г) Отдела Районных и Сельских дорог,
д) Начальника Группы Эконом[ических] изысканий,
е) Руководителя Научно-Исследовательской дорожной станции.
2. Коренным образом изменить отношение райкомов и РИКов к дорожному хозяйству, заменить сезонщину постоянным руководством дорожным делом и помочь укрепить руководство дорожных отделов ра­ботоспособными работниками, поставив их на уровень с остальными от­делами Райисполкома.
3. Санкционировать на основе тщательного изучения пересмотр сети эксплоатационных участков с целью их перемещения на фактичес­ки эксплоатируемые трассы с одновременным спрямлением трассы Мос­ковско-Сибирского тракта на участке Чулым-Мариинск с заходом в важнейшие экономические и административные пункты.
4. Санкционировать перенос в отдельных участках трассы Барна­ульского старого переселенческого тракта на естественную сложившую­ся новую трассу, заходящую во все районные и экономические пункты, расположенные по линии жел. дороги.
5. Рассмотреть и утвердить перспективно комплексный план эко­номических и технических изысканий цельно магистральных автомо­бильных дорог.
6. Определить по экономической значимости очередность капита­ловложений по дорогам высших трех классов.
7. Пересмотреть в Главдортрансе капиталовложения в механиза­цию в сторону резкого увеличения с практическим решением вопроса снабжения запасными частями и ремонтными материалами.
Рассмотрение этих вопросов прошу ускорить, т. к. мною в резуль­тате переговоров вызваны из Ленинграда Партии экономистов для за­ключения договора на экономические изыскания, имею сообщение, что они уже выехали, так же достигнуто соглашение по этому же вопросу и с Главпроектдором.
НАЧАЛЬНИК ЗАПСИБКРАЙДОРТРАНСА П. Ребров
ГАНО. Ф. Г-47. On. 5. Д. 198. Л. 177-178 об. Машинописный подлинник, подпись — автограф. Нал. 177угловой штамп Сибкрайдортранса с вписан­ными от руки номером и датой. Здесь же рукописные пометы: вверху — «По­ставить на партгруппе»; на полях слева — «В дело к протоколам Президиума ЗСКИК о Крайдортрансе. Протокол № 5 от 2/VII-35 г.». Штамп секретной части Секретариата ЗСКИК с вписанными от руки входящим номером и да­той «19 /VI-1935 г.».
50
Раздел I
Письмо бывшего заключенного СибЛАГ А. А. Кюрто председателю СНК СССР В. М. Молотову с просьбой о содействии в устройстве на работу по специальности21
1 июля 1935 г.
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР тов. МОЛОТОВУ В. М. КЮРТО Анатолия Александровича, проживающего в ЗСК в гор. Ново-Сибирске д. № 99-А по Журинской ул.
ЗАЯВЛЕНИЕ.
Человек служит социалистическому обществу и социалистическое общество с заботой и любовью относится к человеку.
Вот почему всякое невнимание к человеку, казенное и бездушное отношение к нему, всякое обезличивание его есть посягательство на со­циалистический строй, на его культуру и мораль — такими прекрасны­ми словами заканчивает свою передовицу газета «Правда» в № 107 от 18.IV. с. г. К моему несчастью не все руководящие органы гор. Новоси­бирска так прониклись стремлением к заботе о гражданах нашей роди­ны, как советует это «Правда» и, как учит об этом наш вождь тов. И. В. СТАЛИН. «Людей — говорит он — надо заботливо и внимательно выра­щивать, воспитывать, помогать расти, дать перспективу...» А взамен это­го, вот, уже в течение шести (6) мес. я кроме невнимания и казенного без­душного отношения к себе и своим просьбам — ничего не вижу.
10 Декабря 1934 года я вместе со всем Отделением по обработке материалов по переписи спецпереселенцев в одном из отделов НКВД ЗСК был сокращен по окончании переписи и с тех пор уже седьмой мес. не могу найти себе работу по специальности.
Я обошел и обхожу ежедневно, кажется, все Краевые и местного характера учреждения с предложением работы, но везде получаю отказ, хотя имею все необходимые для работы документы: как-то паспорт, труд-список, профсоюзный билет, воинскую справку и т. д.
Причина отказа двоякого характера: одни отказывают потому, что я бывший офицер старой армии, другие — потому, что я бывший заклю­ченный.
Но дело в том, что я офицер военного времени из первого выпуска прапорщиков 1914 г. и в старой армии был не более 3-х лет на фронте.
В Ноябре мес. Солдатским Комитетом я за хорошее отношение к солдатам и знание своего дела был оставлен на службе в 10-м Радиоди­
Вторая «сталинская» пятилетка
51
визионе3 и, даже, исполнял обязанности секретаря. С того же Ноября 1917 г. по Март 1918 г. я служил в Красной Гвардии Молодеченского р-на, а с 5-го марта 1918 г. по Ноябрь 1929 г. беспрерывно добровольно служил в Красной Армии на командных должностях и имел за службу в РККА подарки, а именно: металлические часы с надписью: «Честному воину РККА от ВЦИК», серебр[яные] часы от ВУ ЦИК, серебряный порт­сигар и др. более мелкие подарки.
В Ноябре 1929 г. после демобилизации я поступил на службу сек­ретарем Планово-Производственного Отдела Металлургического заво­да им. Тов. Петровского, где находился по 27-го июля 1930 г. был прове­ден в члены союза и был оставлен на работе Комиссией по Чистке.
28-го Июля 1930 года я попал в полосу арестов и был осужден за недоносительство на 5 лет.
По прибытии в Сиблагеря я с первого дня своего заключения по день выхода из лагеря беспрерывно находился на административной ра­боте, выполняя обязанности заведующего Учетно-Распред. Частью лаге­ря, т. е. Зав. Отделом Кадров лагеря[,] имел свободный выход из лагеря круглые сутки и регулярно получал премии, как деньгами, так и продо­вольствием.
За свою ударную работу и хорошее поведение я по ударным заче­там был освобожден без всяких ограничений из лагеря на V/2 года рань­ше срока.
Во время своей работы статистиком в в ОТП НКВД по ЗСК я был проведен в члены союза в Декабре 1934 г. Таким образом, мне кажется, что я приобрел вполне все права гражданства и имею право на получе­ние работы по специальности, а между тем мне ее не дают и я остаюсь за бортом жизни и не могу войти опять в ряды общества.
Тов. КАЛИНИН на торжественном заседании работников суда и прокуратуры сказал, что «Тысячи исправившихся людей восстановлены нами в гражданских правах и это коренным образом отличает наш совет­ский суд от суда буржуазного, где человек, однажды попавший в судеб­ную машину, навсегда уже становится отщепенцем и только в одном слу­чае из миллиона может возвратиться в ряды общества». И дальше сказал тов. Калинин: «Вся работа ОГПУ направлена не только на то, чтобы уст­ранить с пути социалистического строительства всякого рода контррево­люционеров, но и на то, чтобы из группы этих вредителей воспитать стро­ителей социалистического общества (газ. «Известия» № 100/5348).
В лагере я выполнял очень ответственную и, даже, секретную рабо­ту и был досрочно освобожден за это и хорошее поведение, таким обра-
а В Б ошибочно напечатано Райрадиодивизионе.
52
Раздел I
зом, я считаю, что я имею, как будто, право стать членом социалистичес­кого общества и получить работу тем более, что я имею богатый опыт в работе в РККА, на заводе и в лагерях, имею среднее образование и могу и хочу работать для пользы родины, а мне бездушно отказывают. В Мар­те мес. я отчаялся и написал о своем положении в «Правду» — последняя своим письмом на мое имя от 9 Апреля с. г. № 102916-23676/14 мне от­ветила, что мою корреспонденцию (я писал о работе и ненормальностях в городе) направили6 [«]секретарю Ново-Сибирского Горкома ВКП(б) для расследования и принятия мер». Не получая содействия, я 26 Апре­ля с. г. написал новое заявление на имя секретаря Горкома, в коем, ссы­лаясь на «Правду» просил содействия в даче мне работы. От секретаря мое заявление пошло к его заместителю, а от него к инструктору Горко­ма — тов. ЮЗГИН. Последний мне сказал, что он не понимает, почему я прошу содействия от Горкома т. к. я беспартийный, что Горком может по­мочь только партийцу, а не мне и тем более человеку из Сиблага. Ни по­каз мною письма «Правды», ни номера «Правды» со статьей о «заботе к гражданину нашей родины» и с речью тов. СТАЛИНА о кадрах и об от­ношении к людям — ничего не могло умилостивить ЮЗГИНА. «У нас не Биржа Труда — идите в свой союз и просите у него помощи», резко гово­рил он. Так, как я был у него в 17-й комнате много раз и, очевидно, надо­ел, он один раз позвонил в союз и в моем присутствии сказал, что «на­правляет человека за работой». Я пошел в свой союз административных учреждений. В Союзе тов. КЛИМЕНКО заявил, что Союз не Биржа Тру­да и, что содействие он оказать не может и предложил мне поехать еще и поискать работу, обещая, если я найду ее, то он позвонит туда и погово­рит в мою пользу и оставил у себя мое новое заявление на имя Союза о работе.
Я обхожу все учреждения по вывескам и слежу за объявлениями о работе в местной газете «Советская Сибирь» и все напрасно.
На днях в редакциях и в типографии «Сов. Сибирь» и «Сельская Правда» были нужны по газетному объявлению работники: подчитчик, грамотные чернорабочие. Я с газетной работой знаком со времени Юж­ного Фронта и предложил свои услуги. Мне отказали, даже во времен­ной работе, как бывшему офицеру и заключенному. Даже чернорабочим нельзя. Я понимаю, что бдительность нужна и что надо осторожно брать людей на работу, но мне кажется, что надо сначала выяснить человека, а потом гнать его. Да и наконец, обо мне можно навести справки, а они не хотят это делать и выбрасывают меня из жизни.
6 В Б напечатано направлена.
Вторая «сталинская» пятилетка
53
Я просил Юзгина из Горкома и Клименко из Союза помочь мне, но они опять отказали, а когда я напомнил Клименко о его обещании позво­нить по телефону, он сказал: «Если нужно будет, пусть редактор позво­нит мне, а я первый звонить не буду». Здесь я должен указать на один момент. Редактор газеты «Сельская Правда» — тов. Шарнина написала (записку я сохраняю, она у меня), что «гр. Кюрто идет на работу подчит­чика», чтобы меня пропустили в типографию. Из этого ясно, что она была согласна взять меня тем более, что выдержал хорошо испытание в типог­рафии, но пришел председатель МК тов. БОРУН и уговорил ее не брать меня, т. к. я из Сиблага. Все мои уверения, что я хочу и буду честно рабо­тать, пусть запросят обо мне в НКВД, наконец, я, как подчитчик, не ра­ботаю один, а вместе с корректором (старый опытный работник), что кор­ректура после нас проверяется еще лично редактором два раза и выпускающим, которые заметят хотя бы небольшую ошибку — все было напрасно — мне отказали, как бывшему заключенному, хотя у них в Ти­пографии и сейчас работают такие же б. заключенные как и я.
Я обращался за помощью о работе к инструктору Зап. Сиб. Край-совпрофа тов. МЕЛЬНИКОВУ, был в президиуме Крайсовпрофа, в Союзе, в Комиссии по делам Красногвардейцев и Партизан Крайиспол­кома и все напрасно[.] «У нас не биржа труда, безработицы нет, ищите и найдете работу» вот, что говорят они. Если бы не мое слабое здоровье, надломанное18 волнениями и отсутствием достаточного питания (ем толь­ко хлеб и вареный картофель), я пошел бы чернорабочим на физичес­кие] работы, но у меня уже нет сил, да и кроме того обидно — вокруг все устраиваются на работу через знакомых или «по блату», как теперь гово­рят, а я хорошо грамотный человек, имеющий большой опыт в работе сижу полгода без работы только из-за того, что я имел несчастие быть 3 года офицером военного времени и быть в Сиблаге, а то, что я работал беспрерывно 12 лет в Кр[асной] Гвардии и в Кр[асной] Армии, затем на заводе, то что даже в заключении я был на самой ответственной работе, в лагере имел дело с тысячами людей самого разного контингента от выс­ших ученых, инженеров до обыкновенных чернорабочих и также исправ­ляясь сам, вел активную работу по воспитанию других и по их исправле­нию, то что ОГПУ перековал[о] меня, досрочное освобождение, что я уже хорошо профильтрованный аппаратом ОГПУ человек — все это пустяки по мнению местных администраторов. Они смотрят только на вывеску, а не на человека по его внутреннему содержанию и по работе. Особенно меня удивляет бездушное отношение Союза ко мне[.] «Профсоюзные
в В Б напечатано надломленное.
54
Раздел I
работники — писала «Правда» в передовой от 29 Мая с. г. — должны про­никнуться Сталинской чуткостью к людям и его майскую речь положить в основу своей деятельности». К моему сожалению этим указаниям на­шего центрального органа Партии и Профсоюз^] и Горком[,] и Крайсов-проф, не говоря об администраторах учреждений не следуют и вместо того, чтобы внимательно подойти к человеку и в случае нужды, даже, про­верить его на работе и в соответствующих органах они выбрасывают че­ловека за борт.
Невольно вспоминаешь слова бессмертного писателя Виктора Гюго в его знаменитом романе «Отверженные»[:] «Освобождение — то не все­гда свобода» — говорит Гюго. «Можно дождаться освобождения из тюрь­мы, но это не значит, что тебе простили[»]. Но ведь Виктор Гюго писал это о правосудии на Западе, у нас [ж]е теперь все по-другому, ведь не да­ром тов. М. И. КАЛИНИН указал в своей речи, как я об этом сказал раньше, что ОГПУ «вся его работа направлена, чтобы из вредителей вос­питать строителей социалистического общества».
Я исправилсяг, меня и мою работу отметили в лагере и, как ударни­ка, освободили на 1 Уггода раньше, так неужели я не достоин того, чтобы ко мне отнеслись внимательно, хотя я и беспартийный и имею к несча­стью марку заключенного.
Прошу Вас тов. Предсовнаркома понять меня и оказать мне всемер­ное содействие в предоставлении мне работы по моей специальности. Работать я могу, и хочу, и буду всегда честно работать так, как этого тре­бует наша социалистическая родина и ее вожди и в первую очередь тов. СТАЛИН. Если бы Вы спросили меня, какую работу я хотел бы иметь, я попросил бы работу, связанную с литературой или искусством или печа­тью, которыми я очень интересуюсь и с которыми знаком. Простите, что отвлекаю Вас своими заявлениями от Вашей большой работы, но боль­ше мне помочь некому.
На Вас моя последняя надежда...
КЮРТО Ан. 1 ИЮЛЯ 1935 г.
ГАНО. Ф. Г-47. On. 5. Д. 208. Л. 31-32 об. (А). Заверенная машинопис­ная копия того времени.
Там же. Л. 33-34 об. (Б). Машинописная копия с копии того времени, заверенная зав. Секретной частью Запсибкрайисполкома Фоминым.
Там же. Л. 26-27 об. Незаверенная копия с копии, другой экземпляр той же машинописной закладки, что Б.
г В Б напечатано исправляюсь.
Вторая «сталинская» пятилетка
55
Доклад заведующего Западно-Сибирским архивным управлением В. Д. Вегмана о состоянии архивного дела в крае
Не позднее 31 июля 1935 г.
ДОКЛАД
О РАБОТЕ КРАЕВОГО АРХИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО СОСТОЯНИЮ АРХИВНОГО ДЕЛА В ЗАП. СИБ. КРАЕ.
В связи с районированием Запсибкрая в конце 1934 г. из архивной сети КАУ выделилось бывшее Омское отделение, преобразованное в са­мостоятельное Областное Архивное Управление, вместе с отнесенным к нему Тарским Архивбюро, а к Красноярскому краю отошли Хакасское Областное и Ачинское и Минусинское Райархбюро. Таким образом в Запсибкрае в настоящее время имеется Краевое Архивное Управление с 2мя отделениями (Томск и Барнаул), Ойрот-Туринское и Нарымское Окружное Архивбюро.
В 1935 г. намечено организовать по краю 39 городских и районных Архивбюро. Уже организовано Новосибирское, Ленинск-Кузнецкое, Ке­меровское, Горно-Шорское, Топкинское, Каменское, Бийское, Славгород-ское и Рубцовское архивбюро. Томское и Барнаульское Горархбюро орга­низованы при отделениях КАУ, в остальных районах архбюро еще не организованы.
Общее состояние архивных материалов.
В КАУ и его отделениях (Томское и Барнаульское) сконцентри­рованы 1559 фондов или 1392 ООО дел. Всего же по краю до настоящего времени собраны 2 655 фондов или 1 770 000а дел. Всего разобрано и опи­сано 1 980 фондов или 846 ООО дел; разобрано, но не описано 250 фондов или 340 ООО дел; не разобрано и не неописано 426 фондов или 964 ООО дел (в Томском Отделении 500 000 дел и Горрайархбюро 464 000 дел).
Исходя из наличия штатов предположено в 1935 г. произвести раз­борку 378 т[ысяч] дел и описать 250 т[ысяч] дел. За первый квартал, по неполным данным, разобрано и описано 50 т[ысяч] дел. Кроме того, про­изведена в Краевом Архивном Управлении ревизия 36.660 дел.
Концентрация архивных материалов. В 1935 году предполагалось произвести концентрацию 241 800 единиц хранения, но так как архиво­хранилища, в особенности Краевого Архивного Управления и его отде­ления, переполнены, пришлось принимать архивы, главным образом, ликвидированных организаций. Всего было принято 5 500 дел. Кроме
а Последний ноль вписан от руки.
56
Раздел I
того, Томское отделение приняло с Дальне-Восточного края 4 вагона ар­хивных материалов на длительное хранение. За неимением стеллажей эти материалы хранятся в ящиках.
От райархивбюро за это время сведений по концентрации архивов, в особенности совхозных, МТС и колхозных, не поступало.
По организациям и учреждениям взято на учет 538 архивных фон­дов или 172 550 дел. В большинстве случаев архивные фонды при учреж­дениях не разобраны и не описаны. Учреждения обычно стремятся осво­бодиться даже от таких архивов, которых они, на основании закона, обязаны хранить 10 лет. Так например, отдел местной промышленности пытался, вместо упорядочения архивных материалов, сдать их в утиль. На Новосибирском Хромзаводе было обнаружено, что шкафы с архив­ным материалом выбросили на двор, о чем был составлен акт и послан прокурору для привлечения виновных к ответственности.
В 1934-35 гг. должна быть произведена большая работа по кон­центрации совхозных, МТС и колхозных архивов. Однако, в виду почти полного игнорирования со стороны РИКов постановления ВЦИКа и Крайисполкома (Орготдела) по организации и концентрации совхозных, МТС и колхозных архивов, РИКи на запросы, что сделано в этом отно­шении, даже не отвечают. Колхозные архивы по 1931 г. местами частич­но, а местами полностью уничтожены. Так6, например8, уничтожил свой архив колхоз «Победа» Татарского района. В обследованных нами 12 колхозах Каменского района также уничтожены архивы. Такое поло­жение встречаетсяг и в других районах.
Архивы систематически перемещаются из одного помещения в другое. Так, например, Каменское Архивбюро переселяют изд приспособ­ленного поде архивж помещения в складское3, где нет ни окон, ни печей, нии оборудования. Переселяют, потому что здание, в котором помеща­лось Архбюро, передали под радиостудию. Вследствие частого перемеще­ния фонды разбиваются, дела теряются.
Бийскоек Архбюро перемещали из одного здания в другое 3 раза, Томское Архивное Отделение систематически, почти каждый год пере­селяли, в результате чего очень большое количество архивов абсолютно
б_в Исправлено от руки вместо первоначально напечатанного так, пример. г Исправлено от руки вместо первоначально напечатанного встречает. д Далее вычеркнуто лучшего. е~ж Вписано над строкой от руки. 3 Далее вычеркнуто помещение.
и Вписано над строкой от руки вместо зачеркнутого где нет.
к Исправлено от руки вместо первоначально напечатанного В Бийском.
Вторая «сталинская» пятилетка
57
растрепали, в настоящем году предполагают опять переселять. Новоси­бирское"1 Горархбюро принуждено*1 перебросить" большое количество архивных материалов0 из каменного оборудованного здание в деревян­ный сарай, так как каменное здание сломано под новую стройку, в де­ревянном же сарае хранить архивы нельзя, так как в противопожарном отношении это очень опасно. Барнаульский Горсовет тоже пытался пере­селить Архивное отделение в худшее помещение. Ясно, что Горсоветы и РИКи недооценивают важности архивного строительства.
Научно-исследовательская работа проводится фактически только в Краевом Архивном Управлении двумя научными сотрудниками и лич­но т. Вегманом. За 1-й квартал проведена работа по выявлению материа­лов для использования соц. хоз. строительства с занесением на темати­ческие карточки, преимущественно по золоту и частично по другим ископаемым, для чего составлено за 4 месяца 1111 тематических карто­чек. Кроме этого, проведена работа сотрудниками Крайархива по выяв­лению полезных ископаемых в Арктике выше 62 параллели: были состав­лены 51 тематическая карточка и таковые отосланы в Москву Главному Управлению Северного Морского Пути. Т. Вегманом и научным сотруд­ником т. Шемелевым написано за это время 11 статей в периодической печати на тему: истории пролетариата Зап. Сибири, о колчаковщине, по истории Кузбасса, о революционной работе в Сибири С. М. Кирова и ряд др. Написана статья для «Сибирской Советской Энциклопедии» о рево­люционном движении (до 1917 г.). Кроме этого выполнены работы для музеев — методические разработки материалов по завоеванию и колони­зации Сибири царским правительством, и11 по историир революции 1905 г. в Сибири и дана подборка документов сибирской контрреволю­ции, сибирских большевистских прокламаций 1905-7 г. и др. Кроме этого, проводится подготовительная работа по истории пролетариата Си­бири, для чего разрабатываются архивные материалы Колывано-Воскре­сенских заводов на Алтае. Сделаны архивные выкопировки для истории фабрик и заводов Казакстана — «Рудник0 Риддера».
В читальном зале с 1/1 по 1 /VI-1935 г. занимались 31 научных ра­ботника, которым предоставлены были 719 ед. хранения по темам: полез­ные ископаемые Арктики, выше 62 параллели, полезные ископаемые Салаирского кряжа, картографический и описательский характер по во-
л Исправлено от руки вместо первоначально напечатанного В Новосибирске. м н Вписано над строкой от руки.
° Далее из текста вычеркнуто принуждено перебросить. п_р Вписано над строкой от руки.
с Вписано над строкой от руки вместо зачеркнутого слова (неразборчиво).
58
Раздел I
дотокам Зап. Сиб. Края, уточнения норм стока в условиях Зап. Сиб. Края, разведочные работы по золоту Ридерского и Зыряновского района, ма­териалы по месторождениям железа, марганца и др. ископаемых. По ар­хивным материалам собирались сведения по истории кино в Сибири, финансов Зап. Сиб. края за революционный период. Кроме этого, ряд студентов работали над архивными материалами для своих дипломных работ. Особенно интенсивно работал над архивными документами, хра­нящимися в Краевом Архивном Управлении, трест Зап. Сибзолото, ко­торый сделал много выкопировок по месторождению золота.
С архивными кадрами, как в Краевом Архивном Управлении, так и в особенности в отделениях и Горрайархивбюро, обстоит весьма неудов­летворительно. Низкая зарплата, тяжелые условия работы (работа про­изводится в подвальных помещениях, которые в зимнее время не отап­ливаются), создают большую текучесть, (в Томском отделении за 1933-34 г. сменилось 3 заведующих и многие штатные работники). Вследствие слабой научной и технической подготовки архивных работников, нет должной четкости в работе. В 1935 предполагалось провести курсы под­готовки на 40 чел. Однако, вследствие недостаточного бюджета, проек­тируемые суммы на проведение курсов пришлось аннулировать. Техуче-ба проводится только в Крайархиве, на местах же, вследствие того, что нет подготовленных7 архивных научных работников, техучеба не проводится.
Библиотечная работа. Книжный фонд в отделениях КАУ хотя не­большой, но ценный, как историко-справочный и научный материал. Все­го в наличии 25 тыс. томов. Книги разобраны и частично проверены. Од­нако, в отделениях, особенно в Томске, в связи с потерей революционной бдительности у заведующего, при проверке библиотеки не была своевре­менно изъята троцкистская литература, что произведено было лишь про­веркой КАУ. Технической библиотекой в большинстве случаев пользу­ются научно-технические работники горных учреждений.
По военным архивным фондам в настоящее время производится отбор архивных материалов для отправки в ЦАУ, а также производится учет наличия архивных материалов в армейских частях и др. учреждени­ях. Концентрацию, которую необходимо произвести, в настоящее время мы произвести не можем, вследствие неимения помещения под архиво­хранилище. Вопрос о предоставлении архивохранилища неоднократно ставили перед соответствующими краевыми учреждениями. Однако этот вопрос до сей поры не разрешен.
Инспекторско-инструкторская работа, за отсутствием в КАУ и от­делениях инструкторов, проводилась недостаточно. За 1935 обследова­
1 Исправлено от руки вместо первоначально напечатанного подготовительных.
Вторая «сталинская» пятилетка
59